— Верно, — алые глаза Рамны вспыхнули голодным огнём. — Сегодня мы покончим со всем. Постарайся, Марта.
— Перед охотой, я бы хотела сделать кое-что ещё, — Марта податливо прижалась к широкой груди любимого вампира и наклонила голову, обнажая молочный бархат кожи. — Думаю, что моя кровь уже вполне подходит. Пей, Рамна. Я хочу, чтобы ты был сильнее всех.
Он не стал ждать второй просьбы от неё или специального приглашения. Наклонившись, Рамна жадно втянул носом её запах, который знал лучше всех прочих. Погрузил длинные клыки в мягкую кожу и сделал большой глоток, словно бы не пил крови уже целую вечность. Он смежил веки, не желая отвлекаться от восхитительного вкуса, который уже давно позабыл. Второй большой глоток унёс его в беспощадную центрифугу воспоминаний, в которых он захлебнулся и навсегда умер. И вместо него, Рамны, яркие алые глаза, горящие по-настоящему страшно и голодно, на третьем глотке открыл уже Анун Хун Рамна, чистокровный первородный вампир, жрец высшего звена, прямой сын Бельфегора. Он аккуратно отстранился от шеи Марты и накрыл две кровоточащих округлых раны широкой ладонью.
— Спасибо, Марта, — хрипло сказал он, отходя. Контролировать себя старого нового было непривычно и очень сложно. Хотелось выпить ещё, но Рамна знал, что не должен делать этого. Нельзя пить слишком много крови за раз у таких, как Марта. Пусть даже она дампир.
— Рамна? — очевидно, она почувствовала произошедшую в нём перемену, потому что резко обернулась и обеспокоенно на него посмотрела. — Вот теперь твои глаза... по-настоящему страшные... Кажется, сработало. Ты...
— У нас будет время познакомиться заново, — тихо сказал Рамна. — Надеюсь, ты не оставишь меня.
— Напрашиваешься на пощёчину, — раздражённо сказала Марта. — Напьюсь животной крови, так же засияю глазами и покажу тебе, на что способна, — демонстративно закатав рукава на тонком пуловере, она воинственно направилась в чащу леса, куда несколькими минутами ранее направились Гор и Сарда.
— Я жду этого, — серьёзно кивнул Рамна и пошёл за ней.
«Он сильно изменился», — это тревожило Марту, но она насильно заставляла себя считать, что так всё и должно было случиться. Но в центре грудной клетке всё равно разгорелось холодное пламя страха. Марта ужасно не хотела потерять своего нежного и ласкового Рамну. — «Как же я... буду теперь...» — навернувшиеся в уголках глаз слёзы, Марта небрежно стряхнула, мотнув головой. — «Не время распускать нюни! Я иду на охоту и планирую кого-то убить».
Нагнать Сарду и Гора оказалась не трудно. Они нарочно не ушли далеко, зная, что Марта и Рамна не станут зря тянуть время. Изменения в Рамне заметили и они. Разумеется, никто из них не стал ничего говорить. Такое огромное количество воспоминаний, вернувшееся так резко и быстро, наверняка превратило мысли и сознание Рамны в огромный ком сумбура и хаоса. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и всё расставить по своим местам.
— Марта, доверься инстинктам. Ты уже умеешь всё, что нужно. Расслабься и постарайся не думать о том, что ты делаешь, — кратко проинструктировал Гор.
Марта рвано кивнула. Сейчас она была средоточием нервов и переживаний, а потому искала в охоте отдушину. Ей казалось, что это должно отвлечь её. Она храбро сделала несколько шагов вперёд и закрыла глаза. Она откуда-то знала, что слух лучше всего будет работать с закрытыми глазами. Так и произошло. Лёгкие шорохи маленькой мыши Марта уловила без труда. Но мыши, маленькие грызуны, ловко ускользающие в норы, не интересовали её. Марте хотелось завалить по-настоящему крупную добычу. Она хотела испытать себя на прочность, понять, что может, а на что ей лучше даже и не замахиваться. А это можно было проверить только в бою с сильным противником. Поэтому, не обращая внимания на мельтешения мышей, она продолжала слушать, пока, наконец, не была вознаграждена за терпение. Неприятный звук мощных когтей, впивающихся в хрустящую древесину. Твёрдая кора трескалась и валилась вниз кривыми пластами. Влажный мох вязко чавкал.
«Медведь», — поняла Марта и представив себя страшным чудовищем, жаждущим крови медведя, побежала на звуки. Она совсем не контролировала себя. Не замечала, что делает и как. Всё в эту ночь было для неё естественным и привычным. Словно бы таких ночей было в её жизни уже достаточно. — «Я хищник, я знаю, что делать, потому что мои инстинкты будут диктовать мне манеру и тактику поведения. Я просто должна закрыть глаза и делать то, что делают все, живущие в ночи. Я должна убивать», — серые глаза Марты разгорелись ярким огнём. Её вторая сущность, дремлющая так глубоко, пробудилась, щедро накачивая её невероятной силой.