— Молодец ты, Клавдия! Если бы я знала человека, который раздает машины и квартиры только за бессонные ночи и доставленное удовольствие, я бы, не думая ему, отдалась.
— Я и не думала. Он сам взял.
— Как это?
— Купил.
— Кого?
— Меня, машину и квартиру!
— Молодец мужик! Мне бы вместо тебя! — мечтательно протянула маман и потянулась, как кошка.
— Мама, как тебе не стыдно! Ну, что ты такое говоришь?
— А что я говорю? Я говорю, Клавушка, что я не с тем сплю. Не с тем. (Она неисправима!)
Я предложила родителям посмотреть комнаты наверху. Зря я это сделала. Потому что когда мама вошла в комнату, подготовленную для будущей дочки, она разрыдалась и закричала:
— Счастье-то какое! Доченька ты моя! Отец! Дождались! Не зря я пинетки вязала! Почуяло моё сердце!
Потом серьезно посмотрела на меня и спросила:
— А точно будет девочка?
Вместо ответа я потащила ее в другую комнату, где обстановка была подобранна в голубой гамме.
— Неужто двойня? — обрадовалась матушка.
— Тройня! — не выдержала я. — Мама, что ты такое говоришь вообще? С чего ты взяла, что я беременна? Я просто так… на будущее…
— Когда женщина готовит кроватки, будущее уже на подходе. Ты у врача была?
— Нет, мама, прекрати немедленно!
— Завтра же сходи.
— Мама!
Спустившись, мама прошлась по кухне, еще раз меня похвалила, позавидовала и пожелала счастья. Но напоследок опять спросила:
— Как его зовут-то?
Я вздохнула:
— Роман.
Матушка хлопнула в ладоши, покачала головой, но потом кивнула и сказала:
— Правильно говорят, Бог троицу любит. Вы заявление с ним уже подали?
— Я не собираюсь за него замуж!
— Сдурела совсем? Или он не хочет?
— Хочет, ещё как хочет. Я не хочу!
— Тебе точно пора к врачу… к врачам… и к гинекологу и к психиатру… Чем он занимается?
— Я этого не знаю… Мам, я прошу тебя помочь мне с новосельем. Я не знаю, что приготовить.
И я в двух словах рассказала, что Роман человек не только состоятельный, но и имеет изысканный вкус, привык к деликатесам. И про личного повара тоже упомянула.
— Да что там повар! — не согласилась со мной мама. — Его повар умеет только кисло-сладкие соусы готовить и рыбу пережаривает. Была я в ресторанах, потчевалась. Ничего вкусного.
— У него вкусно. Так что приготовить?
— Я бы предложила борщ, красный, с пампушками. А на второе варенички с картошкой, творогом и вишней. Гарантирую: твой Рома не только язык проглотит — он тебя всю проглотит.
— Мама!
— А что я такого сказала! Ты вон какая стала, аппетитненькая!
Идея с меню мне очень понравилась.
А в субботу вечером позвонил Роман.
— Я уже дома.
— Я тоже. Приезжай, — и я выключила сотовый.
Роман снова набрал мой номер:
— Не бери с меня пример. Я очень устал, да и дел много накопилось. Я приеду завтра, в пять, — и отключил мобильный.
Я улыбнулась тому, что уже начинаю привыкать к его манере разговаривать по телефону. Более того, уже точно знаю, когда в телефонной трубке послышатся короткие гудки.
Мама приготовила все, как мы и договаривались и в воскресенье утром давала последние наставления:
— Пампушки обмажешь чесноком.
— Мама! Ну, какой чеснок?
— И то, правда, какой же потом секс с чесноком — то? Ну и так будут хороши.
— Мама!
— Ах, да, у тебя реакция на запахи.
— Прекрати!
— Не нервничай — тебе нельзя! Вареники долго не вари. Как всплывут, снимай и подавай на стол. Те, что с вишней, посыпь сахарком.
Потом мама помолчала и тихо спросила:
— А ты нас не хочешь познакомить? (На новоселье напрашивается!)
— Нет, мама! Еще очень рано!
— Куда уж позже?
Светка пришла за час раньше. Осмотрев всё, вынесла вердикт:
— Клёво, особенно детские. Молодец, что надумала рожать.
— Я не надумала. — И покраснела.
Светка сразу почуяла что-то неладное:
— Так быстро села и все мне рассказала! — приказала она.
— Отстань от меня! — отмахнулась я.
— Но я же не слепая. У тебя синяки под глазами — это раз. Два — когда женщина беременна у нее, как у птичек, начинается период гнездования: они приводят все в порядок, обустраивают все для малышей…
Я, как партизан молчала и рассматривала свой маникюр.
— Ладно. Тогда скажи какой срок задержки?
Я вспыхнула, как лампочка, хотела возмутиться, но посмотрела на
строгое лицо Светки и призналась:
— Четыре дня.
Светка кинулась меня обнимать: