Хозяин номера говорит: «Что ж она, сука, делает! Он же, бля, ее любит!»
«А она, – продолжаю я, – в дом даже не вошла – поехала дальше, говорит, я теперь чувствую себя актрисой настоящей». «А он что?» – спросил с надеждой хозяин.
«А у него, – говорю, – и без того на душе было неладно – не нравилось ему, как он пишет, а тут еще это… Пошел, – говорю, – и пока другие там в лото играли – застрелился».
«Вот, бля, как бывает в жизни! – подвел итог дважды, а может и трижды судимый потенциальный спонсор. – Молодой, талантливый и – никому не нужен! – Помолчал и сказал: – Интересная пьеса… только вот пускай молодой чайку не убивает».
«Почему?» – в свою очередь удивился я. «Чайка – хорошая птица, красивая, – объяснил он. – Пускай лучше убьет ворону!»
Хоть пьеса Антона Павловича и понравилась, от спонсорской помощи я мужественно отказался.
Вышли мы с приятелем из гостиницы, пошли через Красную площадь: октябрь был, день пасмурный… приятель молчал, думал о чем-то своем, а я… а я, только дойдя до Исторического музея, вспомнил, что шел в концертный зал «Россия», чтобы получить свои трудовые рубли.
Нет теперь ни гостиницы «Россия», ни концертного зала и нет таких спонсоров.
Опять Люся!
Алло, Люся, это я! Я проходил мимо военкомата, и меня в армию забрали! Люсь, они сказали, что это почетная обязанность каждого, кто не сбежал!
Не, Люсь, здесь возраст определяют так: кто служит второй год, тот дед, а мне тридцать пять, я – молодой! И должен чистить бляху так, чтоб блестела морда от усердия! Командир роты говорит: «Ты что – хочешь наряд получить?!» А у меня, Люсь, как раз штаны порвались, я думал, он мне новые даст, говорю: «Хочу!» Он кричит: «Объявляю вам три наряда!» Я говорю: «Ладно, я два старшине отдам!»
Потом, Люсь, мы ходили на стрельбы… сорок человек, вернулся – я один. Ну, дали мне автомат, говорят: «Стреляй!» Я говорю: «Боюсь!» Майор говорит:
«Представь, что кругом враги…» Ну, я и представил! И главное, он еще сказал:
«Целься в десятку…» Я и стал целить туда, где их не меньше десяти стояло. Хорошо, хоть никого не убил… Он кричит: «Ты почему в мишень не попал?!» Я говорю: «Так у меня же зрение: один глаз минус два, другой – плюс двадцать! Я когда один зажмуриваю, другим только небо вижу!»
Вчера надел противогаз, сверху – очки, майор в обморок упал! Хороший человек… у него одна звездочка на погонах была, теперь – две, но маленькие! Говорит, что из-за меня его скоро в рядовые разжалуют!
На разводе караула спросил меня: «Что называется постом?» А я, Люсь, устав не учил, сказал: «Когда человеку есть хочется, но нельзя». Он говорит: «Когда есть хочется, но нельзя, это – запор! А постом называется все порученное для охраны и обороны часовому!»
Поэтому, когда я охранял штаб, а из него хотел выйти полковник, я его два часа не выпускал.
Потом нас водили на медосмотр… Когда я разделся, врач долго искал меня в кабинете… А потом говорит: «Я думал, это рентгеновский снимок!» Говорит: «Становитесь на весы…» Я встал, он гирьку на стрелке двигал, двигал… а она, Люсь, дальше ноля не двигается! Хорошо, фельдшер догадался: поставил рядом со мной сапог и написал: «Вес – 500 грамм».
А второго сапога, Люсь, у меня нет… деды пошутили: прибили его к полу, когда я спал, и закричали: «Подъем! Тревога!»
Я вскочил, сапоги надел и – ни с места! Они кричат: «Противник наступает!» А мне что делать – я поднял руки, говорю: «Сдаюсь!» Сержант как даст мне под зад, я подметку и оторвал… Залез на сосну и говорю: «Ку-ку!..» А полковник мимо проходил… остановился и говорит: «Кукушка, сколько мне жить?» Я говорю: «До моего дембеля не дотянешь! И потом, я не кукушка, я ку-кушать хочу!»
Ну, он и отрубился… Хороший мужик… У него раньше три звездочки на погонах было, теперь – четыре, но на двух! При встрече он первый мне честь отдает. Жена его бросила… потому что он во сне дни до моего дембеля считает. А мне служить-то еще почти два года… А у него голова уже вся белая… потому что не надо было заставлять меня потолок в штабе белить! И ведро, Люсь, такое большое было… Если бы они с начальником штаба проходили – на них бы двоих хватило!
Командир роты говорит старшине: «Зачем ты его в штаб послал?» Старшина говорит: «А куда – если он в прошлый раз в наряде по кухне от картошки одни глазки оставил! Я, – говорит старшина, – могу послать его только в одно место!» Командир роты говорит: «Куда?» Старшина говорит: «Как куда – обратно в военкомат!»