Старик затянулся и, выпустив дым, продолжил:
— Да, все люди разные. И животные тоже… Вот Маруська… Их было шесть котят. И каждый со своим характером… Маруська была непоседой, самой шаловливой… Да вот второй день что-то приболела.
Из лечебницы вышла женщина с маленькой собачонкой на руках. Я извинился перед стариком, что прерываю его рассказ о своей любимице, и мы с Альмой пошли к ветеринару.
Алексей встретил нас, как близких родственников, и, пока мы снимали швы на шее Альмы, расспрашивал, как нам живётся на даче. Потом вдруг сказал:
— Ваша книга помогла мне выздороветь. Два дня лежал с простудой. Прочитал — сразу легче стало. Хорошо написано. Такое впечатление, что о собаках пишет собака.
Не скрою, его слова мне понравились, и главное — такую оценку дал профессионал, знаток собак.
Когда мы сняли все швы, Алексей вздохнул:
— Ну вот и всё, теперь шерсть отрастёт и скроет рубец, ничего не будет видно.
Мы расстались с пожеланием друг другу всего самого хорошего. Так закончилось лечение Альмы.
Самое интересное началось в последующие дни. Сердобольная Альма стала притаскивать на участок раненых животных, чтобы я лечил их. Принесла выпавшего из гнезда птенца, потом бельчонка, который неизвестно как оказался на нашей улице и ещё не умел ни бегать, ни прыгать. А потом вдруг приволокла тряпичного зайца с одним ухом.
Птенца и бельчонка я выхаживал в коробках, а зайца, незаметно для Альмы, отнёс в контейнер для мусора. Своей четвероногой подружке объяснил, что заяц поправился и ускакал в лес.
Но самое смешное произошло летом, когда однажды я разрешил Альме вместе с Гришкой и Мишкой сбегать в алёхновский магазин. Из деревни Альма привела за верёвку… козу.
Первыми ко мне подбежали ребята и, еле переводя дыхание, выпалили:
— Дядь Лёнь, идите скорей! Смотрите, кого Альма ведёт!
Я заспешил на главную улицу и увидел Альму с пленницей. Коза упиралась и отчаянно блеяла, но Альма упорно тащила её к участку. Приглядевшись, я заметил, что на шее козы вместо ошейника широкая тряпка, и понял — Альма приняла её за "воротник", который сама ещё недавно носила. Понятно, мы с ребятами отвели козу на место, где она паслась, и я долго извинялся перед её хозяйкой.
А спустя год Альма принесла на участок чёрного котёнка с белым пятнышком на груди. У него не было никаких ран, похоже, он просто понравился Альме. Мне он тоже понравился. Так у нас появилась Маркиза. Но об этом позднее.
Глава семнадцатая
Яркий представитель нашего посёлка
Альма всё больше входила в роль хозяйки участка: каждое утро обегала наши владения, дотошно заглядывала во все закутки. Увидит сухую упавшую ветку — отнесёт к канаве, где лежит хворост. Заметит желтеющие листья рябины — подтягивает шланг и зовёт меня полить дерево. Ну и, конечно, строго охраняла участок — лаяла на всех, кто к нам приближался. Для наблюдения за дорогой облюбовала маленький клён; садилась в тени его листвы и зорко осматривала нашу улицу.
"Лаяла на всех" — это я преувеличил. В основном она только бурчала на всяких подозрительных — тех, кто шли с палками и мешками, а также на велосипедистов и ребят на роликовых коньках, считала, что те просто валяют дурака. Лаяла она исключительно на незнакомых и бородатых (как вы понимаете, бородачи напоминали ей Тихона). Зато, увидев знакомых, радостно повизгивала и безудержно виляла хвостом. Особенно приветливо Альма встречала моего брата, священника Нежданова и Вадима Николаевича Рахманова, издателя церковной литературы, глубоко верующего человека.
Рахманов жил в конце нашего посёлка; худощавый, усатый старикан, он слыл большим выдумщиком. Например, священника Нежданова прозвал Благородной бородой Московской области, Гришку с Мишкой окрестил Дуэтом сорванцов, а меня — Главной лысиной посёлка.
Свою дачу Рахманов поставил на железных трубах — издали она кажется огромным балконом, парящим в воздухе; к "балкону" ведёт винтовая лестница. На чердаке дачи Рахманов соорудил некий "курятник" — каждый полдень из чердака на крышу террасы выскакивал деревянный петух и, хлопая крыльями, кукарекал, причём драл глотку так, что пугал всю живность в посёлке.