Кто-то снова гнался за мной.
Готов поспорить, то же самое существо, что и несколько дней назад.
И мне снова удалось ускользнуть от него.
Когда я был уже у края нашей ямы, оно злобно сверкнуло красными глазам в тени куста шиповника, и исчезло, шелестя травой.
— Чую, ты от меня не отстанешь так просто.
Кинув вниз зайцев, копья и лук, я спрыгнул сам. Причем не очень удачно, ноги тут же заломило, как я приземлился.
Алма задремала, но от звона копьев, которые ее чуть не убили, проснулась.
Синие глаза устремились на меня, а ноздри нервно дергались.
— Твоя кровь, я ее давно почуяла. Как ты выжил? Даже для меня ты пахнешь аппетитно.
Комплимент это, или нет?
— Не знаю, просто бежал. Самый хороший план спасения. Вот, кролики.
Я бросил ей под нос бьющихся в агоническом страхе животных, надеясь, что она их прямо так и съест.
— Убей их сначала.
Маленькие глаза-бусинки кроликов были широко распахнуты. Прямо как у меня, когда за мной гналась та тварь.
— Зачем? — Алма скривилась в злой усмешке, — ты же можешь съесть их живьем?
Острым когтем он провела одному кролику по животу, и тот ту же замер, ожидая казни.
— Могу. Но ты просил научить тебя выживать. А что выживать — ты должен убивать. Начти с малого.
И пихнула мне передней лапой первое живое тельце.
— Выбирай сам — копьем, камнем, руками, ногой, или, может моим когтем?
По ее виду, я понял, что она все знает. Знает, что я хотел убить ее в ту ночь, но не смог. И думает, что не смогу и их.
Для нее в таких речах не было ничего удивительного.
— На твоем месте, я бы свернула им шеи. Быстро, безболезненно, своими руками. Хорошо закаляет. Если хочешь поиздеваться, то лучше камнем, или кинуть их об землю пару раз, или…
— Хватит! — закричал я, разозлившись. Алма замерла. Кролик у моих ног, все пытался вырваться.
Зайчик, все тщетно.
— Он сам виноват, — ее голос вдруг погрустнел. Ее настроение менялось с каждой секундой. Глаза на миг наполнились жалостью, словно она думала вовсе не о кролике, — сам попался в ловушку. Вот теперь пусть расплачивается. Не тяни, ему больно в веревках.
И, поднявшись, она ушла в тень пещеры.
А я, подняв животное за голову, быстрым движением руки закончил его страдания. С мягкого носика капнула кровь на зеленую живую траву.
— Поздравляю, — эхом отозвалась пещера, — теперь ты тоже чуть-чуть чудовище.
4. Маленькая хрупкая жизнь
Два года спустя…
Алма довольно быстро поправилась с того момента, когда я первый раз убил кроликов. С травами и пищей я легко вылечил ее. И теперь она так же, каждое утро и вечер улетала осматривать лес, а я, дождавшись обеда — самого безопасного времени, шел на охоту. Мое тело заметно окрепло, и выбраться из нашей ямы — теперь не составляло труда. Алма поняла, что останавливать меня бесполезно, и ей пришлось отпускать меня на прогулки. Карта местности заметно расширилась, постепенно я заходил все дальше в лес. И главное, искал выход. Я не помню, сколько Алма несла меня до этого места. Как далеко от города, где я родился. И все же, я не смел спросить, как мне выйти. И ушел бы я?
В первый год, я только и искал повод, но сейчас, привык, что ли. Мой монстр стал больше со мной говорить, мы обсуждали книги, делились воспоминаниями (точнее она), Алма терпеливо ждала меня в нашем доме вечером, и только после этого летела по своим делам. Иногда мы даже ходили на охоту вместе, когда за мной кто-то долго следил, или она сама чуяла большую опасность.
С ней охота была всегда удачной, потому что даже оленя она убивала с одного удара лапой, а я гнался за ним с копьем весь день, и в итоге уходил ни с чем.
— А почему ты не летаешь днем? — спросил как-то, натачивая копье, — не хочешь, чтобы тебя видело много людей?
В это время Алма лениво развалилась на большом камне, грея косточки и закрывая крылом сапфировые глаза.
— Нет. Просто не люблю день. Жарко.
И опять я ей не поверил. Она редко мне врала, а если это делала, морщила нос, и отводила пристальный взгляд в сторону. Ну, не хочешь говорить — не надо.
— Кстати, — от нахлынувшей мысли я бросил заточку, — где зима?
— Не поняла вопроса.
— Ну, тут все время лето. Ни осени, не весны.
Она перевернулась на спину, подставляя солнцу пузо.
— Тебе не нравится тепло?
Иногда ей все-таки не хватало человечности.
— Нравится, но хочется разнообразия. Ты же управляешь погодой в этом лесу, верно? За пределами леса ведь сейчас зима, если мне не изменяют подсчеты.