Большой олень, точнее самка оленя, щипала траву, стоя ко мне спиной, совершенно ни на кого не обращая внимания, кроме своей пищи.
Так близко. Этой мой шанс! Докажу Алме, что я могу принести кого-то крупнее кабана.
Сначала стрелу. Если хорошо попасть в шею, то можно завалить сразу, если нет, придется догонять копьями.
Вытащив лук из-за спины, я прицелился.
Словно чуя угрозу, самка отвела уши в сторону, и выпрямилась. Сейчас она обернется, и… давай глупышка, посмотри на меня.
Фшух!
Стрела пробила ее шею, и она, пронзительно застонав на свой олений манер, бросилась бежать, разбрызгивая кровь по белому снегу.
Судя по количеству крови, она была смертельно ранена, и я решил не тратить стрелы и просто преследовать ее. Но шла она еще довольно резво.
Потом я пожалел об этом, и ушел за границы своей карты, да и под снегом я плохо распознавал свои ориентиры, типа группы камней или кустарника в форме… ну да не важно.
В итоге, бурое тельце мелькнуло на другой стороне незнакомой мне заснеженной опушке. Правда, я совершил еще одну ошибку. Позволил оленю расплескать кровь. Она привлекает хищников.
А вот и первый гость.
С противоположной стороны, из-за деревьев, быстрой рысью выбежал волк, и тут же принялся обнюхивать МОЮ добычу. Подростковые гормоны ударили в мою больную голову, и мне на мгновение показалось, что я смогу одолеть здорового дикого волка.
Но когда понял, что не смогу, уже пустил в него первую стрелу, и, естественно, промахнулся.
— Ой, дурак, — шепнул я сам себе, но отступать было поздно. Волк меня заметил. И я бы уже слишком близко к добыче.
Ладно, как там говорила Алма — надо напугать. Тогда половина зверья само разбегается.
Тогда, точно, как дурак, я замахал руками и начал кричать, стуча копьем по снегу. Но волка это только раззадорило. Он обошел оленя, и, закрывая его собой, стал оскаливаться, а на следующий мой шаг он отреагировал рыком. Пять прыжков, и он уже рядом, распахнул пасть, и последним прыжком надеется повалить меня и вцепиться в горло, мгновенно убивая.
Если я умру, Алма расстроится.
Мне ничего не осталось, кроме как выставить вперед копье и оттолкнуть волка.
Животное отлетело в снег, как и я. Удар был мощный.
«Либо ты убьешь, либо тебя убьют» — призраком отозвался в голове голос Алмы, и, недолго думая, я встал и занес копье.
Последний раз я увидел мерцание в обозленных, голубых глазах. Копье плавно вошло между ребер, как когда-то Алме. Но волка убить было проще. Я вытащил, ударил его еще раз, для верности.
А когда пришел себя, понял, что сижу в снегу, уставший, в окружении двух трупов.
— Это все ты, — говорил я с вымышленной Алмой, — сколько мне еще нужно убить, чтобы не убили меня?
Долго на опушке нельзя находиться. Слишком много крови. Главное дотащить оленя. Благо не крупный. Сейчас нарублю еловых веток, сооружу наст, и к вечеру допру.
Нечаянно, я взглянул на тело моего серого соперника, и понял, что это, скорее, соперница. Судя по набухшим, торчащим из снега соскам. Бока впавшие. Давно не ела. Шерсть выпадает. Вымываются все полезные вещества с молоком. Сомнений нет — у нее щенки на подсосе.
Что-то в моей груди резко упало, и я ту же забыл про оленя, и присел рядом с волчицей. Из полуоткрытого рта еще шел пар, и капала слюна. Глаза померкли.
Моя ладонь прошлась по мягкой шерсти.
— Прости, — знаю, она меня уже не услышит, — я сегодня не только твою жизнь погубил, да, мама?
Она хотела есть. Выкормить щенков. А я убил ее только из-за своей прихоти. Хотел принести оленя Алме. Одолеть дикого зверя.
Вот он я, молодец!
Убил одну молодую олениху, и старую тощую волчицу с детьми!
Охотник, тоже мне. Как меня еще за такие заслуги орденом не наградили.
Алма учила меня думать, как хищник — главное выжить. И будь она здесь, королева великого круговорота жизни, оставила бы волчицу, и, схватив оленя, потащила в пещеру. Но как бы я не уважал ее мудрость, так поступить — я не смел. Она не может испытать всех эмоций хрупкого человеческого мозга, который она может сдавить двумя пальцами в лепешку. А я могу. Как бы долго я с ней не жил — я все еще человек, и буду им.
Поэтому я бросил к черту этого оленя, и, отряхнувшись от снега, пошел по следам волчицы.
Теперь я был рад, что выпал снег. Сам бы я ни за то не выследил логово.
Волчица специально сильно петляла, чтобы ее детенышей не нашли, но при упорстве и желании, это можно сделать.
Я сделал.