Оскар поболтал в бокале белесый напиток, посмотрел как морщится Марк и пригубил совсем немного.
– Настоящий, – выдохнул Марк.
– Ну да, здесь такой не производят. У нас на родине гнал. Полынь рвал в барабинской степи. Рецепт от какого-то белочеха в его семью пришёл сто лет назад. Тот открыл сорт полыни, которого больше в мире нигде нет. Травы наши сибирские выискал, специально настаивал. Жаль рецепта не оставил. Дома у него ещё пяток бутылок осталось. Поделимся, если пожелаешь.
Он говорил с паузами между фразами, но Марк мрачно молчал, и он тоже умолк.
– Санитар – это не ангел-хранитель. – наконец произнёс Марк, – Мучился?
– Говорят – нет. Я не верю.
– Абсент хорош. Налей ещё.
– А не привидится чего? Тебе ещё в тюрьму сегодня. Примешь конвоира за девчоночку...
– Хорошо бы. Вот и налей. Конвоирши там есть очень даже...
Оскар наполнил бокал Марка почти наполовину и, глядя как тот лихо опрокинул его в рот, поднёс ему раскрытую коробку с сахаром.
– Сахарок, да… Спасибо.
Марк, гримасничая, положил кубик сахара на язык и закрыл глаза.
– Люблю горечь полынную…
– Не идёт у меня из головы санитар этот, – сказал Оскар, – Полиция считает, что дело закончено. А я собираю всё, что около. Комментарии, факты, лица... Хочу знать, что с ним случилось. По-моему, он заслужил.
Марк открыл глаза.
– Ты что? Мстить что ль собрался?
– Посмотрим... Смотря что вскроется.
– Глянь-ка! – Марк кивнул куда-то за спину Оскара.
Он обернулся.
По центральной аллее кладбища шествовала многолюдная свадебная церемония. Почти у каждого в руках были фотоаппарат или телефон на телескопическом удлинителе. Все, включая жениха и невесту, яростно селфились группками. Особенно участникам торжества полюбилась старинная, из обветренного серого камня статуя рыцаря в доспехах, обеими руками опирающегося на исковерканный меч, всаженный остриём в треснувшую могильную плиту. Каждый посчитал необходимым остаться запечатлённым на цифровом носителе в компании с древним суровым латником и неугомонными брачующимися. После нескольких темпераментных фотосессий давно окончивший свой век воитель казался главной действующей фигурой бурного праздника жизни.
– Классика, – сказал Марк, оценивая контраст кладбищенского антуража и наблюдаемого свадебного обряда, – Эрос и Танатос. Как им было разминуться?..
– Давно ты таким философом обернулся?
– Расскажи всё, – вместо ответа сказал Марк, протягивая бокал.
Оскар налил ему. Оставалось ещё больше половины бутылки.
– Не идёт что-то сегодня… – Оскар крутил в руках свой бокал с остатками разведённого абсента.
Он исполнил просьбу Марка. В конце концов, он был таким же близким другом Андрея и имел право знать все обстоятельства. Он поведал ему об утренней бесшабашной езде по ветреному шоссе; исчезнувшем неизвестно куда смертоносном «Порше»; его загадочном водителе, с которым он потом столкнулся в ста метрах отсюда; о том, как тот разорил миниатюрную одноместную усыпальницу; о его кокаиновом кайфе от обыкновенного человеческого пепла; и даже о Марии, о которой он не переставал думать ни на секунду.
Он успел подлить Марку дважды и тот был уже изрядно мрачен к концу рассказа. Алкоголь всегда действовал на него таким образом. Но сегодня он выглядел особенно угрюмо и больше всего хмурился, когда речь пошла об инциденте с вскрытой урной.
– Брось ты это всё, – сказал Марк после того, как Оскар скрупулёзно изложил все подробности.
– Что всё?
– Да расследование своё. Есть соответствующие инстанции, пусть занимаются.
– Какие инстанции? Полиции до одного места всё...
– Нет. Другие инстанции…– Марк показал пальцем в небо.
Оскар внимательно посмотрел на него. Хотя он выпил прилично, но хмельным не выглядел и говорил со всей серьёзностью.
– Божий суд? Может он и разберётся. – предположил Оскар. – Только ждать долго.
– Может и не долго… А главное – эту свою зазнобу из головы выбрось, – ни к чему хорошему это не приведёт.
Обычно многословный Марк говорил так, словно боялся сказать лишнее, но хотел убедить друга поступить, как ему самому представлялось правильным.
– Ты всегда становишься таким пророком когда выпьешь?
– Только когда абсент. Блин знал, что за снадобья мешать.
– Андрюха-то? Это да...
– Странно действует. Будто всё насквозь видишь. Отличное зелье. Накати! Много вещей откроется. Может поймёшь – что делать, вернее, чего не делать. Послушай человека!
Он всё же был нетрезв.
– Да нет, пожалуй, – отказался Оскар, – мне тебя, похоже, придётся ещё на твоё место под лампочкой доставлять.