Она положила ладонь поверх его руки и медленно провела по ней.
– Хочешь, сейчас пойдём куда-нибудь в отель? Хочешь я буду приходить к тебе по первому твоему звонку? Как девушка по вызову? И исчезать по приказу или даже намёку?
Наклонившись над столом, она приблизила своё лицо к его лицу и зашептала на ухо:
– Всё будет, как пожелаешь. Можешь быть уверен – ты будешь доволен... Я сдержу слово. Не пожалеешь...
Он собрал всю свою волю в кулак и спросил нарочито презрительным тоном:
– Сколько он стоит?
– Нисколько. Для тебя он не представляет совершенно никакой ценности.
Он даже обрадовался телефонному звонку, пришедшему на его мобильный телефон. Иначе бы не одолел это наваждение. Он посмотрел на имя звонящего и решил ответить:
– Слушаю тебя внимательно…
В трубке он услышал взволнованный голос диамантера:
– Я нашёл покупателя на твой камень. Миллион наличными! Хоть завтра!
– С тобой всё в порядке? Не спятил ненароком? Звонишь на мобильный, чтобы сообщить такую новость? Спасибо тебе...
Оскар раздражённо нажал кнопку на телефоне, оборвав разговор.
По другую сторону прерванного эфира сидевший на своём любимом кресле диамантер сокрушённо развёл руками.
– Он не стал разговаривать, – сказал он, с невыразимым страхом вглядываясь в рябое лицо собеседника, сидевшего напротив, по другую сторону стола.
Человек с гладко зачесанными назад пепельными волосами, протянул к нему руку. Диамантер послушно отдал ему свой телефон. Пока тот изучал что-то на дисплее, диамантер рефлексивно захватил из вазы щепоть бриллиантов и выпустил их из зажатых пальцев. Камни посыпались мимо вазы и запрыгали врассыпную по столу, но он этого не замечал.
Оскар ничего этого не видел, но этот разговор ему пришёлся очень не по душе. Он посмотрел на Марию, замершую в тревожном ожидании.
– Говоришь – не представляет ценности... А мне только, что предложили миллион евро за него.
– Ты не можешь его продать! – она снова впала в отчаяние.
– Почему нет?
– Он мой, – в который раз повторила она.
– Из-за него погиб мой друг... Или говоришь всё, как есть. Или я стану миллионером...
– Хорошо. Я скажу... Это... Это мой сын.
– Что?!
– Мой сын, мой ребёнок... Он погиб, когда ему было пять лет, пять месяцев и один день.
– Этот алмаз сделан из праха твоего сына?
– Да. Я его вижу. Я его вижу в нём. Он всегда улыбается. У него такая лучезарная улыбка! И алмаз такой же чистый, как его душа. Поэтому за ним охотятся.
– За алмазом?
– За моим ребёнком. А я не могу защитить его. Мне приходится его прятать. Я не могу быть рядом с ним.
– Рядом с сыном? Прятать на кладбище?
– Ты не продашь его?
– Алмаз?
– Моего ребёнка…
– Ты – или сумасшедшая, или лихо меня разводишь...
Совершенно сбитый с толку, он глубоко задумался.
– В пользу того, что ты не в себе говорит то, что ни один нормальный человек не стал бы прятать такой камень на кладбище, – стал рассуждать он вслух.
Она с беспокойством смотрела как он взял из нетронутого фужера с мартини шпильку с оливкой и, стянув с неё зелёный плод, отрешенно крутил его в пальцах.
– К тому же мой личный ювелир говорил, что, без одной десятой процента, это природный камень. И почему-то ему я верю больше.
Он взглянул в направлении бара и уже который раз поймал внимательный взгляд бармена. Она тоже быстро обернулась. Когда она снова посмотрела на него, то поняла, что он уже принял решение. Он нацепил оливку обратно на шпильку и плюхнул её в фужер с мартини.
– Так что извини…
Он встал со своего места, запустил пальцы в бокал с виски и, достав оттуда прозрачный кристалл, подбросил его и поймал ртом. Проделав этот фокус, он собрал свои вещи.
– Не продавай его! – взмолилась Мария.
– Попробуй оливку! Начинка необычная, – посоветовал он ей на прощание.
Он оставил её одну.
Она видела сквозь стеклянную стену как он подошёл к рецепции и что-то сказал девушке-администратору. Выждав ещё немного, она слегка повернула голову и боковым зрением окинула пространство у бара. Ни неотступного телохранителя, ни назойливого бармена там не оказалось. Изо всех сил сдерживая себя так, чтобы её движения казались вялыми и медлительными, она сняла оливку со шпильки и, затаив дыхание, разорвала её ногтями.
В разодранной зелёной мякоти вместо дольки красного перца ярко сверкал дорогой её сердцу бриллиант.
11. Небо в алмазах