– Быстрее! – она отбросила прут и схватила его за руку.
– Подожди! – Оскар подобрал капсулу с прахом Андрея, и они бросились бежать.
Уже в центральной аллее они услышали, как, пришедший в себя после нокдауна, поверженный агрессор, кричит по радиосвязи:
– Один – блокирует выход! Остальные – по территории! Смотреть – один боец, с ним хозяйка! Брать обоих! Не валить!
«Чёрт! Надо было ему на кумпол урну насадить, глядишь – не был бы таким разговорчивым!» – пришло ему в голову.
Они свернули с аллеи и быстрым шагом пробирались между могилами. Под кронами деревьев было уже почти совсем темно, но Мария уверенно вела их вглубь кладбища. Похоже, маршрут был ей хорошо известен.
Неподалеку замелькали лучи фонариков, появились быстродвижущиеся силуэты, и через секунду послышались сдавленные ругательства, – кто-то запнулся о могильную плиту и завалился. Они переждали переполох, затаившись за большим гранитным надгробием, и, когда всё успокоилось, двинулись дальше. После недолгого пути перед ними появились ряды древних гробниц и склепов. Когда они перебегали через аллею, Оскар споткнулся, и у него из рук выпала капсула, выкатившись на самую середину. Мария схватила его за руку, не дав ему её подобрать, и резко утянула с открытого места за какой-то памятник. Из-за поворота вынырнули и пыхтя пронеслись мимо них двое преследователей. Один из них запнулся о капсулу и, чертыхнувшись, спихнул её в боковую канаву. После того, как они скрылись из виду, он выскочил из укрытия и сцапал ёмкость с прахом. Мария тем временем вытащила из расщелины между камнями массивный ключ и открыла им старинные двери готической усыпальницы.
Они забежали в гробницу, затворили скрипучую дверь и, прислонившись к стене, перевели дух. Снаружи послышался шум и громкие голоса.
– Тут бачив десь… – услышали они чей-то оправдывающийся голос.
– Где тут бачив?! – последовал раздражённый вопрос телохранителя.
– Не знаю точно… Тут, поруч…
– Проверить всё! – раздалась команда.
Подсвечивая себе экраном мобильного телефона, Мария аккуратно вставила кованный ключ в замок и с заметным усилием стала осторожно поворачивать его. Она едва успела сделать два оборота, как дверь сотряс могучий удар, отчего ключ выскочил из замочной скважины, и Мария еле смогла подхватить его прежде, чем он бы упал с предательским звоном на каменные ступени.
– Тут все замкнено… – прозвучал доклад неведомого парубка.
Они ещё недолго прислушивались к тому, что делалось снаружи, и, когда всё утихло, она взяла его за руку и отвела по ступеням в глубокое подземелье.
Там, всё время пока она зажигала и расставляла свечи, он, молча, не таясь, любовался ей.
Посреди просторного сводчатого склепа находились два саркофага крытые полированными мраморными плитами, у их изголовья стояли две статуи – рыцарь с открытым забралом и знатная дама в средневековом наряде, на выступе вдоль стены были распределены бюсты мужчин и женщин. В пламени свечей, которые Мария разместила между ними, было видно, что все скульптуры были сделаны из благородного белого камня, и время почти не сказалось на их состоянии. Вообще всё погребальное помещение выглядело прибранным и чистым, и не чувствовалось никакой затхлости.
Мария подошла вплотную к нему.
– Так вот куда ты всё время от меня исчезаешь... – сказал он, глядя в её бездонные глаза.
Она слегка улыбнулась, достала откуда-то флакончик духов и, побрызгав на платок, стала вытирать кровь на порезах и ссадинах у него на лице.
– Почему? – спросил он.
– Я не была уверена…
– Во мне?
– В себе…
– А теперь? Теперь ты уверена?
Вместо ответа она приблизила своё лицо к его лицу и коснулась губами его губ. Он хотел её обнять, но капсула в руках мешала сделать это. Он растерянно перевёл взгляд на неё. Мария со своей лёгкой улыбкой забрала её у него и поставила на выступ стены. Потом немедленно вернулась к нему, обняла и безоглядно и страстно поцеловала. Он подхватил её на руки и перенёс на плиту ближайшего саркофага. Не переставая ласкать друг друга, не отрываясь губами от себя, они стали стягивать свою одежду.
Если бы Оскар смог отвести взгляд от Марии и внимательно рассмотреть один из бюстов в слабо освещённом дальнем углу, то несказанно бы поразился его искусно выполненным, почти как живым глазам, а главное – удивительному сходству высеченного в мраморе облика с чертами врезавшегося в память рябого лица рокового человека в чёрном. Казалось, этот давний каменный обитатель уютной усыпальницы кривит рот в довольной усмешке, глядя на пылкие утехи влюблённой пары.