Приблизившись к рядам с тканями, девочка заметила, что на противоположной стороне толпа расступается и в проходе появляются четыре мужчины-носильщика, державшие на своих плечах богатый паланкин. Вокруг паланкина шла охрана – сама Великая княгиня сегодня решила посетить Базар.
Альмас благоговейно замерла – это же чудо увидеть Великую княгиню! Тем временем, носильщики аккуратно поставили паланкин на площадь и из него вышла она, самая прекрасная женщина Абарии. Говорят, что сам султан был очарован красотой княгини и звал её в свой гарем, когда та уже вышла замуж за князя, но княгиня отказала султану, пообещав, что как только её сердце освободится, она непременно почтёт за честь стать одной из красавиц его гарема.
Великая княгиня отличалась светлой кожей, голубыми, как весеннее море, глазами и длинными, черными как ночь прямыми волосами. Светло-красный топ из какого-то воздушного материала оголял плечи и струился на рукавах, и если в груди тот лежал пышными волнами, то талию обтягивал плотно, переходя в летящую юбку с небольшим разрезом до середины икры. Сквозь разрез было видно, что ноги княгини обнимал тонкий золотой браслет с переливающимися бриллиантами, какими были украшены и изящные тапочки под цвет одежды.
В народе про княгиню говорили всякое, многие даже жаловались на её чрезмерную вспыльчивость и жестокость, но для Альмас она представлялась как сошедшая с небес богиня – настолько прекрасной в глазах девушки она была.
Княгиня неспешно и величаво подошла к торговцу тканями:
- Чем вы порадуете меня в этот раз, уважаемый Салим? – её голос был похож на перезвон колокольчиков.
- Я привез вам прекрасные ткани, Великая княгиня! Они станут особенной частью вашей коллекции! – Торговец засуетился, доставая из-за прилавка коробку с золотистой перевязью. Когда он открывал коробку, его руки дрожали то ли от волнения, то ли от страха того, что княгине не понравится, но, когда Салим вытащил ткань – вокруг все ахнули. Золотые, серебряные и розовые нити сплетались в причудливые узоры и переливались на солнце, отчего создавалось ощущение, что ткань светится сама по себе. Княгиня довольно улыбалась, рассматривая рисунок и прикасаясь тонкими пальцами к мягким нитям.
Альмас почувствовала неясное беспокойство и обернулась. Позади неё люди начали расступаться и стало видно, что прям на девочку на всех порах несётся худой мужчина, а позади него бежит караул. Кто-то рядом с Альмас толкнул её вперед, чтобы её ненароком не задели, а охранник княгини шагнул в образовавшийся проход, оголяя саблю, висевшую на поясе в ножнах. Альмас не удержалась на ногах и по инерции сделала несколько шагов по направлению к прилавку с тканями, выставив руки, но всё-таки рухнула на площадь, инстинктивно пытаясь хоть за что-то зацепиться. К сожалению, рука девочки дернула юбку Великой княгини и лицо женщины исказила гримаса ненависти. Она пнула упавшую ногой и закричала:
- Да как ты посмела, мерзавка, дотронуться до меня! Ты! Маленькое, жалкое, ничтожное существо дотронулась до меня своими грязными руками! Охрана! Доведите её до срамных! Пять плетей!
Двое мужчин из охраны княгини подхватили лежащую на площади, испуганную девочку, рывком поставили её на руки и один из них толкнул её в спину, приказывая идти. Альмас, отчаянно пытавшаяся не заплакать, прихрамывая от разбитой при падении коленки, пошла.
- Это княгиня ещё её пожалела. – один из охранников сказал другому.
- Ага. Но девчонке и пять плетей много будет. Как думаешь, не окочурится от боли?
- Не. – охранник сплюнул. – Эта ж из дворовых. Такие не дохнут.
Альмас слушала их и её сковывал панический страх. Она знала, что такое срамные – место показательной порки. Один из старших мальчишек, Марги, как-то раз назвал одного из приближенных к князю советников плохим словом. Об этом как-то узнали и Марги назначили двадцать плетей. Альмас не смогла досмотреть до конца, как его хлестали, она ушла после двух. Марги кричал так страшно и так жутко, что девочке ещё неделю снились кошмары, а Марги позже умер – раны на спине загноились, а денег на целителя не было. А сейчас там будет она. На глаза Альмас навернулись слёзы, и девочка шла дальше еле переставляю ушибленную ногу, отчего тычки в спину повторялись всё чаще.