- Смотри, огненный мальчик, эти люди всю твою жизнь тебя унижали и насмехались за твоей спиной. Они не понимают твоего величия. И именно они, а не я, считают тебя пустышкой. Именно они думают, что у тебя ничего не получится.
Пламя взревело и бросилось к пьедесталам.
- Лирий! – Голос Элизабет разорвал единение огненной леди и парня.
- Тебя не должно быть здесь! – Лицо женщины исказилось гримасой ненависти. – Убей её первой!
- Лирий, послушай меня. – Пламя уже было перед лицом девушки и Лис кожей могла ощутить его жар. – Никто и никогда так про тебя не думал. И Ви и Тиан очень тебя любят и ценят, Лирий. Ты прекрасный человек, ты замечательный друг. Я с первой минуты в этом убедилась, правда. И то, что я осталась рядом. На это есть причина. Можешь считать меня дурой, но…
Из глаз Лис катились слезы, но от близкого нахождения к огню, они даже не успевали скатиться на щёки. На границе зрения Элизабет видела, как пламя подползает к проекции ребят и накрывает их. Надежды не было, но хотя бы Лис не увидит, как парень становится монстром.
- Я считаю тебя не просто дурой, а полной дурой. – тихий, едва различимый шёпот достиг сознания девушки. – Разве не ты говорила, что вмешиваться в чужую инициацию очень и очень опасно? Теперь проси меня о пощаде. И погромче. Иначе я и впрямь поверь словам этой чокнутой бабы.
Ликуя, Элизабет взмолилась о пощаде, но огонь накрыл и её.
- Молодец, огонёк! – женщина захлопала в ладони, не замечая, как со спины на неё идет огненный вал.
Лирий понял, что в его инициацию вмешалась не только Лис, разрушив его четкий план действий. Сейчас парню нужно было сконцентрировать силы на том, чтобы сохранить жизнь девушки и убрать демона из его сознания. Сделать это можно было лишь одним способом, которым он и воспользовался.
Почувствовав появление Элизабет, парню пришлось не окружить себя столпом огня, а самому стать огнём, стараясь сохранять сознание. Он окружил проекции и Лис сильным охранным куполом, создавая иллюзию пламени. Сконцентрировав в душе всю боль, ярость и обиду, накопившуюся за эти годы, Лирий направил её на демона, почувствовав, что это единственный способ сохранить как свою жизнь, так и жизнь девушки.
Огненная демоница обернулась, поздно почуяв неладное. Осознавая, что проиграла, она вызвала встречную волну огня, направив её на Элизабет. Лирий открылся огню, впитывая в себя волны демонического пламени.
Когда всё закончилось, парень осознал, что отключился, не выдержав мощного удара. Лирий мгновенно вскочил и осмотрел Лис. Её кожа и волосы были опалены, но девушка дышала. Принц опустился на колени и, не удержавшись, заорал от бессилия.
- Здравствуй сын. – Лирий услышал мужской голос. Стоя на коленях и упершись руками в пустынную землю, парень медленно повернул голову. В его глазах отражались языки пламени.
- Здравствуй отец.
Николас Дилирийский окутал девушку целебным коконом.
- Ты молодец. Я не смог бы в твои годы уничтожить целого демона.
- Ты пришёл, чтобы меня похвалить? – Голос Лирия оставался спокойным.
- Я понимаю твою злость, сын, но для неё не время и не место.
- Прекрасное место, я думаю, чтобы прояснить, какого демона ты умер, оставив беременную жену расхлёбывать все то, что ты заварил, будучи живым? – Спокойствие оставило парня, и он сорвался на крик, подойдя к отцу.
- Ты не знаешь всего.
- Так объясни! Сдохнуть и оставить детям решать проблемы проще всего. Объясни!
- Успокойся. – Громкий голос Николаса разнесся по выжженой округе, заставляя комки сырой земли срываться в горящее под ней пламя.
Лирий тяжело дышал, раздувая от гнева крылья носа, но молчал, предоставляя отцу возможность объясниться.
- Я жалею о многих вещах, сын. Даже находясь в мире теней, я каждый день жалею о том, что ни разу у меня не было возможности посмотреть на то, как растут мои дети. Я жалею о том, что я пропустил ваши первые шаги, первые слова. Я разрываюсь на части от того, что никогда не смогу обнять вас, моих мальчиков. Ты и представить не можешь, насколько это больно. – Николасу было тяжело говорить. Было видно, что каждое слово даётся ему с огромным трудом. – Гореть в демоническом пламени – это ничто, по сравнению с той болью, с которой живу я. Но я никогда, слышишь, никогда не бросал маму и вас. Я погиб, защищая народ и свою жену.