- Да, тварь! - прорычал наконец бугай, дернув бессознательную девчонку за волосы, отстранил от себя, заливая спермой ее бледное лицо в черных потоках от туши. - Получи, соска!
Девушка, похоже, была в полуобморочном состоянии. Но это не спасло ее от дальнейших издевательств. Пока удовлетворивший свою похоть насильник, пнув ее в живот тяжелым носком, застегивал штаны, второй схватил бедняжку за соски и резко потянул, заставляя встать на ноги.
- А как же я? Непорядок, - издевательски прогнусавил он, похлопав ее по щекам, блестящим от спермы предшественника, и попытался вставить пальцы в рот. - Оближи, тварь!
Вряд ли она сейчас понимала, чего от нее хотят, но двум садистам было наплевать на самочувствие жертвы. Не добившись отклика, мужчина с гадким смешком достал из кармана непонятное приспособление, состоящее из кожаных ремней и металлических колец, соединенных между собой в подобие цилиндра. Никто из нас не понял, что это, и зачем оно ему понадобилось. Дрожа от ужаса и не смея отвести глаза, мы молча смотрели, как он резким движением вставил эту конструкцию в рот блондинки, вырвав из ее горла слабый стон, и одним движением руки затянул ремень на ее затылке.
Девушка едва не упала - ноги ее больше не держали, и на помощь пришел приятель. Дернул ее связанные руки, заводя за голову, ударил кулаком по спине, заставляя стать на колени. Второй поспешно расстегивал молнию грубых военных штанов, освобождая член. Провел головкой по губам блондинки, буквально сплющенным металлом жуткого кляпа.
- Подготовь меня!
Кто-то из девчонок едва не сорвался, когда урод принялся насиловать ее в развороченный кляпом рот, но ее удержала другая - обняла, но не нежно в знак поддержки, а удерживая от фатального поступка. Ни у кого из нас не было иного выхода, кроме как наблюдать за актом беспощадного, варварского изнасилования. А потом оказалось, что это еще было не самым страшным.
Девушку повалили на бетонный пол. Размазав слюну по своему толстому отростку, насильник раздвинул ее упругие ягодицы и, гадко засмеявшись, резким движением вошел в тугое кольцо ануса.
Из горла несчастной вырвался нечеловеческий крик. Увы, это не остановило мразь, который не имел права называться человеком. Кто-то закрыл глаза, но тотчас же второй урод в балаклаве сделал шаг вперёд, подняв кулак.
- Смотреть, суки!
И нам пришлось наблюдать этот кошмар до его завершения. Смотреть, не имея возможности и смелости прийти на помощь сестре по несчастью. Фиксировать этот ужас в памяти на всю жизнь, осознавая, что вскоре и нас ожидает подобное. Но внутри каждой была надежда. Надежда на то, что нас найдут, освободят, избавят от столь ужасной участи. Так уж устроен человек. Увы, нашим надеждам суждено было захлебнуться в агонии совсем скоро.
Когда все закончилось, блондинка окончательно потеряла сознание. Ее уволокли прочь, особо не церемонясь - подхватив за связанные руки потащили по грязному бетонному полу. На ее спине выступили капли пота, а по бедрам струились ручейки крови, смешанной со спермой.
- Скоро продолжим, животные! - бросил самодовольный насильник напоследок, закрывая железную дверь с облупившимися хлопьями масляной краски.
Глава 1. Продолжение
Я и товарки остались смотреть на неприступные двери. Спертый воздух помещения пропах кровью, потом и страхом. А еще спермой. Хотелось зажать нос, чтобы не ощущать этот тошнотворный запах. Потрясение было настолько сильным, что некоторое время в камере стояла гнетущая, мертвая тишина. Никто из нас до сих пор не мог поверить, что все мы заперты здесь - испуганные, голодные, связанные... а теперь и растерявшие все иллюзии по поводу дальнейшего. Где-то капала вода, тишина начала вытесняться перепуганными всхлипами. Девушку, сидевшую рядом, затрясло крупной дрожью. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я подалась к ней, намереваясь утешить, а заодно понизить градус собственного ужаса ощущением единения. Но коротко стриженая брюнетка отшатнулась, недоверчиво втянув голову в плечи.
Наверное, мне надо было сказать, что мы не имеем права раскисать и сдаваться, надо держаться вместе, поодиночке нас быстро переломают... но я не могла выдавить ни слова. Сидела и смотрела на собственные запястья, связанные грубой веревкой. Пальцы начинали терять чувствительность, сырость пробирала до костей. Но это было ничто по сравнению с тем, в каком ужасном положении я оказалась.