— Да нет, я так думаю, пока что хватит. Ну а раз воли не дают, придется по-партизански.
— Как это?
— Если уж вы тут все родня, близкая и дальняя, пожалуй, ты, Паша, сумеешь помочь мне устроиться на эту их гребаную фирму. Скажем, грузчиком?
— Как это — грузчиком? — Котов воззрился на Филю с немалым изумлением. — Вы — и грузчиком?
— Мы что, опять на «вы» перешли? — усмехнулся Агеев. — Не понимаю, что тебя так удивляет! «Легенду» какую-нибудь простенькую сочинить — и вся недолга. Допустим, приехал к твоей невесте родич из той же Москвы: мол, надо парню пару месячишек отсидеться подальше от кремлевских курантов. Судя по тому, что ты рассказываешь, такая версия здешним вашим барам вполне по нутру будет. Надеюсь, ты своему начальству о моем приезде не докладывал?
— Так ведь просили ж не докладывать.
— Точно! — кивнул Филя. — Вот и молодец, что прислушался. К слову сказать, документики запасные у меня при себе имеются — комар носа не подточит.
— Высший класс! — Котов неожиданно поглядел на Агеева абсолютно трезвыми глазами и улыбнулся: — А потянешь ты грузчиком-то? Вроде с виду не силач.
— Ну уж как-нибудь. Да и не думаю, что это надолго. Значит, устроишь?
Паша почесал затылок и хитро подмигнул Филе:
— Это наше вам пожалуйста! У меня там грузчиком дальний Наташкин родич пашет, так у него есть очень подходящий недостаток: примерно раз в полгода уходит в запой. Потом его, тоже по блату, назад берут, поскольку силен как медведь и работник, не считая пристрастия к народному русскому напитку, хороший.
— Подходяще! — кивнул Филя. — Вот теперь можешь и мне плеснуть за удачу нашего только что задуманного мероприятия!
…Александр Борисович Турецкий с некоторым недоверием попробовал свою порцию жаркого и удовлетворенно кивнул головой:
— Надо же, действительно ничего… Не сиди, Галочка, ешь!
Кафе, в котором он назначил встречу Гале Романовой, находилось неподалеку от конспиративной квартиры и было единственным на всю округу. Потому и удивился Александр Борисович съедобности рекомендованного официантом блюда. Народа в этот послеобеденный час тут было совсем немного: пять столиков из имеющихся семи пустовали.
— Я вообще-то неголодная. — Галя смущенно посмотрела на Турецкого.
— А это ничего, — усмехнулся он. — Не помню уж, в какой пьесе Островского героиня утверждала, что вредно вообще не обедать, а вот обедать два раза — как раз и невредно!
Галя улыбнулась и взялась за вилку. И не заметила, как ее тарелка, вслед за тарелкой Александра Борисовича, опустела.
— Вот видишь! — назидательно произнес тот, дождавшись, когда подавший кофе и две крохотные рюмочки с ликером официант отойдет подальше. — На сытый желудок разговаривать с начальством сподручнее, начальство от сытости добрее бывает. Ну рассказывай.
— Я, Александр Борисович, ведь только второй день сегодня работала. — Девушка снова смутилась. — Единственное, что пока бросилось в глаза, нервные там все какие-то. Особенно Юрий Березин.
— А я и не жду от тебя ничего конкретного и уж тем более не жду никаких подвигов! Насчет подвигов — боже упаси, — нахмурился Турецкий. — Меня интересует общее впечатление. Нервные, говоришь?
— Ну да. Березин — тот и вовсе налетел на меня как коршун…
— Ну-ка давай с этого места поподробнее: когда, как и за что он на тебя налетел?
Галя поняла, что проговорилась, и, помявшись, выложила Турецкому и то, каким образом столкнулась с Юрием у дверей его кабинета, и, делать нечего, причину, по которой там оказалась. После чего наконец подняла глаза от своего остывающего кофе и посмотрела на Александра Борисовича. Лучше бы она этого не делала! Взгляд у старшего следователя, устремленный на Галю Романову, был таков, что девушка моментально поверила в слух, который до этого считала легендой. Мол, у Турецкого на допросе колются и начинают петь настоящие арии даже закоренелые бандюки — стоит ему на них только поглядеть.
Пауза, повисшая за столом, показалась Гале Романовой вечностью. А очень тихий голос Александра Борисовича, которым он произнес небольшую фразу, последовавший за этой паузой, — громом небесным.
— Еще раз проявишь подобную инициативу — отзову. Вы меня хорошо расслышали, старший лейтенант Романова?
— Да, товарищ генерал, — пролепетала обалдевшая от неожиданности Галя, ощутившая себя в этот момент глупой пятилетней девчонкой, которую застукали за воровством сладостей. — Есть, товарищ генерал.
— Что — есть? — все тем же ужасным голосом переспросил Турецкий.
— Не проявлять инициативы.