Эта мысль ему понравилась. Она могла походить на хрупкую, промокшую насквозь маленькую фею, но у нее была внутренняя сила. Черт, любой, кто отважился бы выйти во время бури снаружи, заслужил от него большой приз.
Если подумать, зачем Дарси пришла к нему в такое ненастье? Еще один вопрос, требующий ответа после того, как она будет чистой, сухой и согретой. Схватив ее за подбородок, он наклонил голову, чтобы разглядеть порез. Поверхностный. Кровотечение уже замедлилось. Никаких других ушибов.
— Дерево, в-ветка, — ответила она на его незаданный вопрос. — Когда я с-с-споткнулась.
Ее взгляд переместился на ванну. Такой взгляд заставил его пожалеть, что она не смотрит на него так же, каждый чертов день до конца их жизни.
Это то, что ты чувствуешь, когда находишь свою пару?
Неудивительно, что его мама и папа были привязаны друг к другу, самые любящие родители, которых он когда-либо видел в человеческом мире.
— Ты пьешь кофе, Дарси?
Она кивнула, и Росс выпрямился.
— Я принесу тебе немного.
— Молоко. И… корицу, пожалуйста. Добавь.
Ее заикание прекратилось, как и некоторая дрожь. Хороший признак.
— Сейчас приду. Ты справишься с тем, чтобы залезть в ванну?
Она вздернула подбородок, ее взгляд встретился с его головой.
— Да.
«Да» в смысле, уходи уже.
Сообщение получено. Мужчина попятился к двери.
— Я поставлю туда кофе.
Он указал на широкий край ванны. И подмигнул.
— Обещаю не подглядывать, когда приду.
Ее лицо вспыхнуло сладким розовым оттенком. Росс прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы подавить довольный смешок.
Снаружи град бил в окно, выходящее на другую сторону, а ветер выл. Разве Росс не хотел бы тоже выть, чтобы весь мир узнал, что его пара пришла к нему?
Конечно, ему все еще нужно было узнать, чувствует ли она то же самое.
Он едва мог дождаться разговора.
Глава 3
Дарси никогда не была так рада горячей ванне, застонав от удовольствия, когда влажное тепло отогнало холод, пробирающий до костей ее ноющее тело. Прекрасная, горячая вода. Нет больше холодного мокрого снега и ветра, достойного банши.
Проклятый ветер ударил ей по лицу веткой дерева, а затем заставил ее споткнуться и подвернуть лодыжку в выбоине на дорожке, ведущей к гостинице. Боль почти заставила ее вернуться в бар Джи. Тогда она вспомнила самого Джи. Страшный, молчаливый великан. Нет. Соблазн возможного более дружелюбного лица и теплой кровати в гостинице помог ей найти слабое оправдание для пути, превозмогая боль, что было не так сложно, если сравнивать, скажем, с ее мучительными изменениями в полнолуние. Она могла справиться с одной слабой, больной лодыжкой. Холод беспокоил ее больше всего на свете.
Град бил в окно рядом с ванной, ветер продолжал дуть, ударяя по дому. Она нахмурилась. Если это нормально для летней погоды в Южной Дакоте, то она не задержится здесь дольше необходимого, лишь, чтобы кто-то помог ей справиться с проблемой изменения. Остановить это, чтобы она могла вернуться домой в Ашленд, где она могла бы начать свою обычную, человеческую жизнь, с близкими друзьями и без ежемесячного меха, и смертельной опасности. Хотя это странно, что она еще не умерла, последняя смена приблизила ее к этому, испугав даже невозмутимую тетю Джессику. Она предполагала, что ее любовник парамедик использует дефибриллятор, чтобы оживить племянницу, которую она любила, как дочь, и это заставит чью-то твердую оболочку чуть-чуть треснуть.
Это также напугало и Дарси. Теперь у нее было два дня, чтобы найти этого персонажа Люпарелла, и она надеется найти решение проблемы, прежде чем следующая полная луна разорвет ее на части. В прямом смысле.
С этой счастливой мыслью, роющейся в ее голове, Дарси намылила кусок мыла. Оно пахло восхитительно — лимоном и розмарином — и напомнило ей домашнее мыло с цитрусами и травами, приготовленное тетушкой. Затем она использовала фруктовый шампунь и кондиционер, которые она нашла рядом с ним на выступе. Она одобрила — кто бы ни управлял этой гостиницей, имел хороший вкус.
Может быть, Росс владелец. По ее телу пробежала дрожь, когда те огромные руки схватили ее за твердое тело, когда она упала в дверях. Никто такой большой и в то же время нежный никогда не держал ее таким образом. От него тоже хорошо пахло — кофе и землей на мускулистом мужчине. Она хотела глубоко вдохнуть его соблазнительный аромат, но дрожь так сильно охватила ее, что она могла только задыхаться, сидеть и мочить его красивый паркетный пол. Затем он снял с нее кепку, и она впервые взглянула на своего спасителя, и, о, боже, он выглядел так же хорошо, как и пах. Добрые, цвета молочного шоколада глаза смотрели на нее с беспокойством от лица, загорелого, явно от солнца, до теплого золота. Длинные слои прямых, до плеч, красновато-коричневых волос прорезали путь на его лбу, напоминая ей аниме. Это чертовски великолепный бог аниме. А когда он улыбнулся? Вот это да.
Она пялилась, как идиотка, ее язык слишком запутался от страха, чтобы составить связные предложения. Это было чудо, что ей удалось промямлить свое имя.
Затем он коснулся ее лица, посылая беспорядочные сообщения, разлетающиеся вокруг ее тела, оседающие в ее лоне. Дарси пришлось отвести его пальцы от лица, прежде чем она сделала что-то сумасшедшее, например, засунула большой палец в рот и дразнила его своим языком, пока она представляла другие части его огромной анатомии во рту и… в другом месте.
Это безумие. Она никогда в своей жизни не реагировала так сильно или мгновенно на мужчину, не говоря уже о совершенно незнакомом человеке. Великолепный, заслуживающий доверия незнакомец. Говоря о мистере прекрасном мужчине, он упомянул кофе, а потом так и не вернулся.
Дарси вылезла из огромной, глубокой ванны — подходящего размера для такого большого парня — и завернула свое тело и волосы в пушистые, бордовые полотенца, напрягаясь, чтобы услышать звуки жизни в здании, перекрикиваемые ревом шторма. Молнии за домом.
Молния сверкнула, когда раздался стук в дверь ванной, оба заставили ее подпрыгнуть.
— Боже, какой скрытный, — выпалила она, успокаивая колотящееся сердце.
Ответный смех с другой стороны двери.
— Ну, спасибо. Я делаю все возможное.
Лицо Дарси покраснело, и она поймала свое «томатное» отражение в полумраке зеркала в ванной. Чудесно.