Она снова подмигнула и вытащила из потертой вечерней сумочки с бахромой позолоченную зажигалку.
— Я Хуанита, а эту зовут Кларисса. В смысле, Рахель.
— Очень приятно, — сказала я, вдруг почувствовав себя совсем нездешней, потерянной, как Газета. — Я Габриэла, а все меня зовут Габи. Что, слабовато сегодня?
— Ночь еще не началась, — она выпустила в меня дым. — Но хорошим девочкам, вроде тебя, не стоит здесь гулять, дорогуша. На этой неделе здесь было убийство.
— Я знаю. Старик, который здесь живет, — сказала я, указывая на двор, — мой дедушка.
— Да ну! — воодушевилась Кларисса. — Классный дядька. Если у какой-нибудь заболит голова, она кричит «Деда, деда», и он всегда выносит чай, воду или таблетку… Пришла дедушку навестить, малышка?
— Нет. Он в больнице. Вы что-нибудь видели в ночь убийства?
— Ничего не видели. Когда открыта п…а, глаза закрыты, — пояснила Хуанита, встряхнув желтой гривой. Кларисса промолчала.
— Не спи, подруга! — подстегнула ее Хуанита и вынула из сумки пудру. Она пошла, на ходу энергично пудря нос. — Ты идешь? — крикнула она Клариссе.
— Ты что-то знаешь об этом убийстве? — тихо спросила я Клариссу. — Полицейские подозревают дедушку. Может, ты сможешь помочь.
Она не ответила.
— Возьми, — я сунула ей в руку стошекелевую купюру и клочок бумаги, на котором поспешно нацарапала свой телефон. — Может быть, что-нибудь вспомнишь, — я чувствовала, что она что-то знает. Уж ее-то глаза были открыты. Широко открыты.
Прошло сорок минут после моего звонка Шамиру, а его всё не было. Рядом со мной притормозил старый пикап.
— Ищешь дружка? — спросил водитель с алчущим взглядом.
— Пошел отсюда! — заорала я.
— Спокойно, курва, — он выругался и уехал.
Я успела отклонить еще шесть подобных предложений дружбы, пока улицу, наконец, осветил синий свет полицейской машины.
— Прошу простить за опоздание, — поспешил Шамир извиниться. — С вами всё в порядке?
— Еще бы! Почему вы спрашиваете? Был обычный тихий вечер. Я получила парочку непристойных, но хорошо оплачиваемых предложений, два взломщика бродят по дому дедушки, который лежит в больнице, — конечно же, я в полном порядке…
— Я рад, что ваш язык не утратил своей обычной активности. Как выглядели эти взломщики? Вы успели что-нибудь разглядеть?
— Нет. Было темно. Но я их слышала. Один из них говорил по-немецки. Если бы вы приехали вовремя, могли бы сами их увидеть.
— Хватит об этом, Габи! Я не в кино ходил. Опоздал, потому что прибыли результаты вскрытия.
— Почему же вы не прислали сюда кого-нибудь другого?! — рассердилась я. — Ну, и что же показало вскрытие?
— Оказывается, Сару Курт задушили. Руками. Почти нет следов борьбы. Скорее всего, она знала душителя и не испугалась, когда он приблизился.
— Но там была кровь, помните?
— Возможно, от падения или от всех ее ночных перемещений — до убийства и после. Оказывается, она, уже будучи трупом, немало попутешествовала.
— Вам еще до вскрытия было известно, что ее перетащили во времянку. Дедушка вам всё рассказал.
— Всё ли? Я в этом совсем не уверен. Что-то не сходится в рассказе вашего дедушки и его странного приятеля. Они знают больше, чем говорят. Мне кажется, они ее ждали. Их встреча была запланирована…
— Простите, капитан, что вы хотите сказать? Что мой дедушка, Макс Райхенштейн, задушил эту женщину? По-вашему, он похож на бостонского душителя женщин?
Он засмеялся:
— Не очень.
Ох, этот низкий смех! Моя киска отозвалась влажной волной желания.
— Довольно новостей!.. Как по-вашему, что там произошло?
— Нам известно, что Сара Курт занималась недвижимостью и, как выяснилось, представляла оч-чень крупных клиентов. Мы полагаем, что ее прислал кто-то, кто желал заполучить участок вашего дедушки или другую часть вашего имущества.
— Имущество дедушкино. Не наше. Пока он жив — всё принадлежит ему. И вообще, кроме этого участка и дома на улице Ахад а-Ам у него ничего нет. Только формулы, которые он придумал, но они, по-моему, ничего не стоят.
— А может быть, есть имущество, о котором вам не известно?
— Может быть. Я тоже об этом думала в последние два дня. Но что у него может быть? Сокровища? Ювелирные изделия? А может, это картины? И какое отношение к этому имеют мать и дочь Курт? Понятия не имею, капитан. Вы думаете, есть связь между тем убийством и сегодняшним взломом?
— Я думаю — есть. Кто-то пришел доделать то, что Сара Курт не успела…
У меня в голове заскрежетали громадные шестеренки. В ночь убийства дедушка сказал, что думает продать участок. Почему? Собирался ли он обсудить этот вопрос с Сарой Курт? Что заставило его вдруг решиться продать участок, и почему нам с папой ничего об этом не известно? И какое отношение к этому имеет приезд моей мамы? Почему Газета так боится матери Сары Курт?