Поначалу Эрин ничего на это не ответила, осмысливая услышанное. И то, что подразумевалось.
— Вы клоните к тому, что для стран третьего мира будет весьма непросто развивать свою экономику без недорогих технических алмазов?
Уинг придал лицу решительное выражение.
— Для них это будет почти невозможно. Алмазы в промышленности играют гораздо более важную роль, чем кажется. Особенно когда речь вдет о развивающихся странах. — Уинг драматически развел руками. — Разве не лучше позволить развитым странам торговать ювелирными алмазами, с тем, чтобы какая-то часть средств в виде субсидий шла на поддержание относительно приемлемых цен на технические алмазы, которые так необходимы слаборазвитым и развивающимся странам?
— В случае ускоренной индустриализации семейство Чен получит возможность контролировать экономику Китая, — добавила Эрин. — Страны, в которой живет пятая часть населения Земли и которая оказывает огромное влияние на развитие всего Азиатского континента. Тот, кто контролирует Китай, может рассчитывать на то, что сумеет со временем установить контроль надо всем Тихоокеанским регионом, исключая, конечно, Соединенные Штаты и Японию. Конечно, вы могли бы заключить соглашение с Японией. Это привело бы к установлению еще более тесных связей между Америкой и Европой. Но даже и при поддержке Японии вам вряд ли что удастся.
Уинг подождал, не добавит ли она еще чего-нибудь. Коул когда-то предупреждал его, что эта женщина чрезвычайно проницательна.
— Я не стану обсуждать постоянный интерес семейства Чен к добыче стратегических минералов, которыми формально занимается одна из компаний Конмина, — продолжала рассуждать Эрин. — Не буду также останавливаться и на том, что дела картеля вдут далеко не блестяще, что рудник «Спящая собака» тоже приходит в упадок, а недвижимость «Блэк Уинг» стремительно падает в цене.
Уинг взглянул на Уиндзора. Отец Эрин сделал вид, что не заметил этого. Он все с большим интересом и уважением наблюдал сейчас за дочерью.
— А ты очень хорошо подготовилась, моя девочка.
— Не без того, — мрачно согласилась Эрин. — Я уже говорила Коулу, что, может, я не блестящая ученица и некоторые вещи до меня не сразу доходят, но если уж я что выучила, то это надолго.
— Семейство Чен уже обладает изрядным капиталом, — безразличным тоном произнес Уинг. — Мы не зависим от Конмина, развиваемся вполне самостоятельно, получаем свою прибыль. И положение дел на руднике «Спящая собака» не слишком-то влияет на наши доходы.
Эрин взглянула на отца.
— Это действительно так, — подтвердил Уинд-зор. — Семейство Чен конфликтует с Гуго ван Луйком и его организацией вовсе не из-за денег. Им нужна власть.
— А каково на сей счет мнение Нэн Фолкнер? — поинтересовалась Эрин.
— Она за то, чтобы семейство Чен имело больше влияния на алмазном рынке. Лучше это, чем крах всего Алмазного картеля. Картель очень нужен и русским. При всех его минусах картель все-таки чудовище, которое мы хорошо знаем. Мы сорок лет учились руководить им, сумели превратить картель в управляемую структуру, где все сбалансировано и поддается учету. При нынешнем положении дел картель не выражает интересы какой-либо одной страны включая Соединенные Штаты.
Эрин подождала, не добавит ли отец еще чего-нибудь.
— И ни одного совета для меня? — недоверчиво произнесла она. — Это уже что-то новенькое.
— Ты познала вкус крови и потому не расположена слушать, — Уиндзор едва заметно усмехнулся. — А кроме того, прошло время, когда тебе требовались мои советы. Ты очень повзрослела и изменилась, моя девочка.
— Как не измениться, когда на тебя организуют настоящую охоту, как на дикого зверя.
— Ты только пойми меня правильно, — поспешил ответить Уиндзор. — Я вовсе не против тех изменений, которые произошли. Ты можешь владеть половиной шахт «Спящая собака» и оставаться честным и искренним человеком. Ведь, насколько я понимаю, ты вовсе не намерена отказываться от своей половины?
— Я еще не решила.
— Есть три варианта, — сказал Уиндзор, прикрыв зевок ладонью. — Можно передать управление твоей половиной третьему лицу и отойти от дел. Можно самой заниматься делами и таким образом занять место на спине Алмазного тигра. А можно плюс ко всему убить этого тигра, убедив Коула в необходимости воздерживаться от продажи своих алмазов через Гуго ван Луйка.
Эрин понимающе кивнула.
— Я сказала, что мне нужно еще подумать. Я пока еще не решила.
Уинг негромко откашлялся.
— Третий вариант едва ли осуществим.
— Вы хотите сказать, что дядюшка Ли не позволит Коулу порвать с картелем? — Вопрос Эрин прозвучал как констатация.
Уинг улыбнулся Эрин змеиной улыбкой, напоминающей остро отточенное лезвие.
— К сожалению, никто не может повлиять на Ко-ула Блэкберна, даже мой необыкновенно умный дядюшка. Но ведь и сам Коул далеко не дурак. Он понимает, что закрыть шахту или, скажем, уничтожить алмазы, облучив их радиоактивными лучами и представив все это как трагическое происшествие, большого ума не требует.
— Хватит вам издеваться над Коулом, — сказал Уиндзор и, не удержавшись, широко зевнул. — В сущности, почти у каждой страны есть свои интересы, связанные с деятельностью картеля. Никто не будет вам помогать его уничтожить. Большинство стран скорее предпочли бы уничтожить «Спящих собак», а также вас вместе с этими рудниками, чем допустить крушение картеля.
— Коул отлично осознает опасность. — Уинг обратился к Эрин. — Он вовсе не намерен причинять вам вред. Он внятно дал понять дядюшке Ли, какие могут быть последствия, если, не дай Бог, хоть что-нибудь с вами случится.
Уиндзор прищурился.
— Если с Эрин что-нибудь произойдет, Коул окажется не единственным, кто захочет свести счеты с семейством Чей, могу вас в этом уверить. И тогда вас ожидают, как говорят в Китае, семь ужасных лет.
Уинг понимающе кивнул.
— Именно так. Хотя в первую голову мы опасаемся именно Коула Блэкберна.
Эрин постаралась, чтобы на ее лице не отразились смущение и смятение, которые бушевали в ее душе.
— По-моему, мистер Чен, вы шарахаетесь от собственной тени. Коул Блэкберн продаст меня за горсть алмазов. Собственно говоря, он меня уже продал.
— Чушь собачью говоришь, моя девочка, — поспешил сказать Уиндзор.
Она ничего не ответила.
— Я разговаривал с Коулом, — продолжил ее отец, — у нас была обстоятельная беседа.
— Когда? — спросила Эрин и только потом подумала, что в этой ситуации лучше было бы промолчать. — Как он, в порядке?
— Черепная кость не повреждена, мозг работает отменно. Как только он получил возможность подниматься с постели, то едва ли не сразу потребовал ответа на два вопроса. Первый — где сейчас находится Ганс Шмидт?
Эрин не сумела скрыть изумления.
— Зачем это, черт возьми, Коулу интересоваться, где сейчас Ганс?
— Чтобы убить его, — ответил Уиндзор, поражаясь непонятливости своей дочери. — Зачем же еще?!
— Но… я… — Эрин покрутила головой, будучи не в состоянии хоть что-то сказать.
— Я рассказал ему, где сейчас Ганс. Сообщил его настоящее имя, воинское звание, личный номер и точный адрес госпиталя, где в настоящее время с респиратором на лице и питательной трубкой в желудке влачит свое существование Ганс, так как это нельзя назвать жизнью.
Эрин открыла было рот, но промолчала.
— Похоже, семь лет тому назад этот подонок угодил в автомобильную катастрофу, — сказал Уиндзор, и в его словах сквозило холодное удовлетворение. — Небольшая шутка судьбы. Дорожная авария. Почти все осколки лобового стекла угодили в тело Ганса.
— Авария… — повторила вслух Эрин, как бы не веря своим ушам и потому желая услышать это слово еще раз.
— Сейчас он полностью парализован, — тихо продолжал Уиндзор. — Ну, не совсем, разумеется. Может моргать глазами. Только век у него нет. Он мог бы видеть, но потерял зрение. Был бы у него язык, смог бы, наверное, и говорить. Он мог бы, пожалуй, и любовью заниматься помаленьку, да вот беда — нечем. Всего этого он напрочь лишен. Хотя мозг его функционирует нормально. Он совсем не пострадал. Везет же некоторым.