Алекс начал обходить группу, просматривая анкеты и решенные тестовые задания на планшетах, кому-то стал давать дополнительные, а Элька, подойдя к окну, безучастно стала смотреть на до боли знакомый заоконный пейзаж, пытаясь настроить себя на участие в отборе, и никак не могла.
Происходящее казалось то ли сном, то ли фарсом, в котором у неё нет никакой личной заинтересованности. Она, конечно, протестирует тех, кого в итоге отберет Алекс, но лишь потому что уже пообещала это ему. Самой ей было абсолютно неинтересно, кого он выберет.
Сказал бы ей кто, в её бытность соискательницей, что она будет так равнодушна к результатам подобного отбора – не поверила бы. А сейчас ей почему-то действительно было всё равно.
Вынырнуть из этого состояния её заставила фраза, сказанная вполголоса одним из соискателей, но четко прозвучавшая в зале, где именно в это мгновение по странному стечению обстоятельств гул голосов, обсуждающих тесты, стих настолько, что к говорившему обернулись почти все, включая директора и Алекса.
В первый момент Элька за счет своего состояния даже не поняла, что этот сидящий с краю юноша сказал, и почему так вытянулись лица и директора, и Алекса. Лишь через мгновение память услужливо ещё раз промотала фразу в мозгу, давая возможность её осмыслить: "На кой ляд сюда припёрлась эта адмиральская подстилка, если всё равно не делает ни хрена? Себя показать и нынешним положением похвастаться?"
А ещё через мгновение она властно вскинула руку, останавливая и Алекса, и директора, направившихся к автору слов:
– Стоять! Это его мнение, и он имеет на него право. И это его мнение никак не должно повлиять на результаты его тестирования.
– Элеонора! – изменив направление движения, к ней вплотную подошёл Алекс, после чего начал едва слышно шипеть прямо в ухо: – Ты хочешь, чтобы вопиющее хамство и полное отсутствие субординации не повлияли на результаты тестирования? Ты в здравом уме, чтобы такое требовать? Плюешь на собственный имидж, подумай об имидже Адмирала! Никому не позволено оскорблять его супругу!
– Алекс, это всё ерунда, мне действительно плевать, что думает по моему поводу этот юнец, особенно если у него есть способности, которые могут пойти пользу базе.
– На пользу базе явно не пойдут его хамство и отсутствие субординации! Я даже тест его смотреть не стану. Он будет дисквалифицирован по любому.
– Значит, его тест просмотрю я и без должного основания дисквалифицировать его не дам. И хватит со мной пререкаться. Он не сделал ничего предосудительного, лишь вслух сказал то, что думает, и не более того.
– Думать он может что угодно, а вот вслух высказывать оскорбления не позволено никому! Не смей создавать прецедент оскорбления должностных лиц!
– Алекс, – Элеонора и сама перешла на едва слышный шепот, – не лезь в бутылку. Это стечение обстоятельств, что вы все услышали его фразу. Он говорил её не вам, а соседу. Так что не нагнетай и не утрируй. Если парень нормально написал все тесты, то потом, после распределения, назначь ему дисциплинарное взыскание и всё… Не надо из-за глупой фразы ломать ему судьбу.
– Элеонора, ты явно не понимаешь, что произошло. Всё! Я пошёл докладывать об инциденте Адмиралу. Пусть он решает, как поступить, раз сейчас ты намерена устраивать публичные разборки со мной.
Алекс демонстративно развернулся и вышел, а в зале повисла напряженная тишина.
Чувствуя, что все взоры обращены на неё, Элька сама подошла к директору:
– Джеймс, Алекс ушёл утрясти кое-какие организационные вопросы, и пока он не вернулся, я думаю, не стоит прерывать экзамен. Вы мне позволите продолжить начатое им?
– Конечно, миледи, – директор сделал приглашающий жест рукой. – Всё для Вас.
Идя по рядам и просматривая планшеты с тестами, Элька никого и ни о чём не спрашивала, лишь считывала информацию с поля и делала пометки в титрах тестов, после чего отдавала планшеты директору. Кому-то она писала: подходит в рейнджеры, кому-то: подходит с небольшими ограничениями, кому-то: абсолютно не подходит, при этом указывала, какие имеет другие способности и склонности, например, к навигации или конструированию.
Когда же она дошла до столь нелицеприятно высказавшемуся о ней юноше, то увидела, что тест решен абсолютно правильно без единой ошибки, а так же почувствовала, что тот, как и она подключен к полю. Не почувствовать это было не реально, поскольку на секунду ей вообще показалось, что она с ним составляет чуть ли не единое целое, и испугавшись этого состояния она быстро отключилась от поля.