Выслушав Алпамыша, бий Байбури сказал сыну своему такие слова:
— Светоч мой, теперь внемли усердно мне:
Плохо ль ты живешь в родной большой стране?
Подвиги большие совершив тогда,
Ты уже бывал и в той чужой стране.
Дальше будь теперь от вражьего гнезда.
Знай, соизволенья на поход не дам:
Много мук претерпишь и погибнешь там.
Потакать не стану озорным мечтам.
Дядю хочешь ты спасти из западни, —
Мы тут без тебя что сделаем одни?
Всем в конце концов отсчитаны их дни:
Может быть, мой брат, твой дядя, там умрет, —
Не умрет — так сам вернется в свой народ.
Для чего ж тебе погибнуть не в черед?
Милостив к моим преклонным будь годам.
Хоть бы ты могучим был, как сам Рустам,
Знай, что разрешенья на поход не дам!
На это слово Алпамыш своему отцу так ответил:
— Посуди, отец, не ехать как могу?
Младший брат твой должен жертвой стать врагу?
По таким делам не ехать как могу?
Белый свой шишак надену броневой,
В золотой своей кольчуге боевой,
Вытянув из ножен меч алмазный свой,
Я всю силу рук батырских напрягу,
Брошусь на врага — не сдобровать врагу!
Разъяренным я верблюдом зареву,
Гневом загорясь, подобен стану льву,
С тигра грозного я голову сорву!
Ты меня негодным сыном не считай,
Преданность мою чем хочешь испытай,
Только моего пути не преграждай, —
Слову своему я господин, отец!
За меня бояться нет причин, отец!
С калмыками справлюсь и один, отец!
Моего пути, прошу, не преграждай, —
Отпусти меня, мой господин-отец!
Отвернувшись от сына, улегся Байбури — и так сказал ему:
— Покуда я жив, не отпущу тебя. Нужна была тебе дочь Байсары, — поехал ты в калмыцкий край — привез ее, сделал женой своей. А самого Байсары, брата моего, привезешь — куда посадишь: на голову, что ли?
Вернулся огорченный Алпамыш к Барчин, рассказал ей, что отец его ни за что отпустить не хочет. Расстроилась еще больше Барчин-ай, успокоиться не может, — так говорит Алпамышу:
— Пословица есть: «Султан свою кость в обиду не даст…» А мой отец при твоей жизни — в такой обиде у калмыков! Э, Хакимджан, как видно, не любишь ты меня.
— Что же делать мне? Лишаюсь я ума!
Не поедешь ты, поеду я сама.
Пусть остатка жизни буду лишена, —
Слава шахская мне больше не нужна!
Своего отца проведать я должна.
Как ни далека калмыцкая страна,
По-мужски одевшись, вооружена,
На любом коне отправлюсь я одна, —
Пред отцом своим не буду я грешна!
Знай, мне все на свете опостыло вдруг,
Так я, бедненькая, загрустила вдруг.
Отпусти меня, высокий хан-супруг, —
Если ты не едешь, ехать я должна!..
Еще больше опечалясь, задумался Алпамыш: как быть ему?.. Родственник был у него, по имени Бектемир. Бектемир был беком конгратского колена тартувли, а сам Алпамыш был беком колена канджигали. Решил Алпамыш за советом к Бектемиру пойти. Пришел он к нему, — рассказал осе дело, — говорит:
— Сколько ни просил я отца, разрешения не дает, а жена моя, красавица, беспокоится очень, — сама, говорит, поедет. Что делать, не знаю, терпенья моего не стало. Как бы то ни было, сидеть нам сложа руки никак нельзя, надо в калмыцкую страну отправляться. Каков твой совет будет?..