Алпамыш на эти слова ответил:
— Если хочешь знать, моим словам внемли:
Из Байсун-Конгратской еду я земли.
Я — кочкар могучий у себя в стране.
С шахом калмыков расчесться надо мне,
А с врагами счет свожу я на войне.
Шаху этому я враг теперь вдвойне…
Есть один тут одинокий человек,
Близкий родич мой, высокий человек.
Он калмыцким шахом очень угнетен,
Беззаконно им всего скота лишен, —
При своих стадах пастушить принужден.
Имя — Байсары. Мой тесть и дядя он!
Вот зачем в страну калмыцкую скачу.
Кровного коня дорогой горячу.
Я его найду, коварного Тайчу,
На него, как сокол грозный, налечу, —
И за Байсары сполна с него взыщу,
И за сыновей твоих я отомщу!..
Старуха в ответ такое слово сказала Алпамышу:
— Был добросердечен ты, сынок, со мной,
Душу обласкал ты мне в глуши стенной, —
Обращусь к тебе я с просьбою одной:
Заверни ко мне, будь гость почетный мой!
Ночь одну хочу тебе я послужить,
Эту радость должен ты мне разрешить-.
Ты устал с пути, — к чему тебе спешить?
Ночь в моем дому ты можешь погостить.
Этим ты окажешь мне большую честь, —
Я имею право на такую честь:
Сыновья мои погибли все, как есть,
Но одна утеха мне, сыночек, есть:
Сорок у меня красавиц-дочек есть,
Зрелые вполне, как розы, хороши, —
Скучно им без братьев жить в степной глуши.
Вас увидев, будут рады от души,
Словно братьям, вам прислуживать, родным.
Долг гостеприимства мы ведь тоже чтим, —
Выполнить его, сынок, мне разреши.
Погости хоть эту ночь в дому моем, —
На заре поедешь ты своим путем.
Мне язык калмыцкий хорошо знаком.
Самый лучший путь вам укажу потом.
Вижу я, сынок, твой благороден лик.
Вижу — ты врагов бояться не привык,
Сколько б ты ни встретил калмыков, сынок.
Устоять не сможет ни один калмык.
Отомсти за всех моих сынков, сынок!
Гостем нашим будь, — а дом недалек.
Этими словами затуманила коварная старуха разум Алпамыша и его товарищей, совсем рассудка лишила их. Согласились беки переночевать у нее, — и старуха, радуясь удаче своей, повела их к себе.
Идут они за ней — приходят к замку ее. Сверкающее здание это увидев, подумали: «При жизни сыновей своих старуха, оказывается, по-шахски жила!»
Раскрылись перед ними ворота, въехали они во двор, — усмехнулись:
«Сыновья старухи с шахом своим соперничать, видно, решили, дом свой не хуже, чем у падишаха, устроили. Потому, наверное, и погубил их шах калмыцкий».
Оглядываются они, богатству замка дивясь, а старуха, как вошла в ворота, так девушкам своим и подала голос:
— Братья ваши как бы воскресшими станут! Гостей привела я, — гости эти за братьев ваших кун потребуют!
Выбежали сорок девушек-красавиц, по одной подошли к каждому из сорока беков, коней подхватывают, к коновязям привязывают их, в гостевой покой прибывших вводят, ковры-одеяла расстилают, кланяются им, улыбками обласкивают:
Беки пленены приветливостью их,
Расторопностью и сметливостью их,
Красота девиц их сводит всех с ума.
Им платками машут сорок баловниц, —
Нет на свете краше этих чаровниц.
Службою хотят гостей очаровать:
Воду им подносят руки умывать.
Начинают дастарханы накрывать,
Блюда с угощеньем ловко подавать:
С кишмишом и медом были чашки тут,
Сласти и орехи, и фисташки тут, —
Остается бекам сесть да пировать,
С девушек игривых — глаз не отрывать.
Девушки служить гостям не устают, —
Жареного мяса блюда подают,
В красных чайниках заваривают чай.
Подавая чай, — ты это примечай, —
Нежною рукой, как будто невзначай,
Гостя обожгут, — пойми, кто не дурак!
Между тем старуха подает арак.
Беки выпивают, размышляя так:
«Нам служа и нас увеселяя так,
Хороши калмычки все, как на подбор,
И ни в чем отказа нет нам до сих пор.
Видно, и кой-чем послаще в эту ночь
Угощать гостей красавицы непрочь»…
Меж собой такой веселый разговор
Беки, наслаждаясь отдыхом, ведут, —
Никакой беды-опасности не ждут…