Нитуш. – Это ты, Андрюша… Кто это? Кен? Кен, это вы?
Первый(кашлянув в кулак, чтобы скрыть смущение). – Наверное да, Нитуш.
Нитуш. – Андрюша меня ну совсем не предупредил…
Второй. – Мы не знали ,сможет ли он выбраться.
Первый. – Очень много дел… У меня там… Ради рыбалки пришлось все бросить.
Нитуш. – А вы все такой же…
Первый. – Это только кажется, Нитуш… На самом деле я изменился… К сожалению.
Нитуш. – Правда?
Первый (твердо). – Это правда, Нитуш.
(к глазам Нитуш несутся слёзы. Закрываясь рукой, она исчезает в своеф комнате. Первый после недолгого раздумья закрывает полуотворенную ждущую дверь. Он виновато улыбается Второму).
Первый. – Я не могу… Это не моя история.
Второй. – Я понимаю… А с другой стороны. Кто его знает…
( Они проходят в гостиную, по стенам которой развешаны рамки для фотографий, в которых находятся странные на первый взгляд предметы, которые Первый изучает с пристальным вниманием. Здесь есть смятый почти целый окурок болгарского БТ с надписью «Пионерский лагерь Орленок. 1991г.», бурый кленовый лист – «11 ноября 2008», коробочка от таблеток – «Изготовитель этих таблеток и моего сына – Борисовфармхим», короткая толстая веточка – «Боевая флейта Хон Гиль Дона 07.03.89-15.06.89», фантик с машинкой от жвачки Турбо – «стоимость: 3 Финала,1 БомБиБом и разбитая губа», пустая рамка – «Жена», дурацкий детский рисунок с огромными человечками и маленькими танками – «Вселенная Ералаша 5 лет» и все в таком духе.
Первый (показывает на пустую рамку) – А этой у меня нет… Я ее снял.
Второй. – Когда-нибудь и я созрею.
Первый. – Несомненно.
Квартира Альпенштока. Скудная обстановка большой комнаты. Практически всю ее площадь занимает старинный самодельный стол. На столе Содом и Гоммора для любой приличной домохозяйки. Приборы, колбы, реторты, дорогущий Макинтош, тазик с замоченной одеждой, книги, большой мобильник заряжается от лимона, ржавый примус. Патефон с ручкой играет с особым патефонным звуком что-то мощное из АС\DC. Видно, что стол это то, вокруг чего вертится жизнь в этой квартире. Над столом малосильная лампочка, которую питает ноготошный генератор. От генератора протянуты провода к беговой дорожке. По ней бежит трехцветная кошка, пытаясь добраться до пластмассовой мышки. Альпеншток худой и нескладный, с лицом престарелого рокера убирается. Он очищает кусочек стола, протирает его, потом сваливает туда все барахло, и чистит следующий участок. Одновременно Альпеншток катает дырявым мокасином по деревянному полу вату. Звонка он не слышит совсем. Второй не дождавшись ответа, дергает ручку. Сейчас же взывает милицейская сирена. В тёмной прихожей Альпенштока появляется манекен, одетый в милицейскую форму с полосатым жезлом наперевес. Звучит искаженный мегафоном голос.
– Барыги живут в соседней квартире, а здесь живу я, капитан Ермаков.
(Второй, не обращает внимания).
Капитан Ермаков продолжает.
– Валите отсюда, ироды. У меня нет ни хрена.
Второй (проходя мимо) – Да заткнись ты..
Капитан Ермаков. – Ералаш, посажу на пятнадцать суток..
Второй делает неприличный жест в спину доблестного воителя и входит в комнату.
Второй. – Альпеншток, ты бы угомонил своего дядю Степу.
Альпеншток, не прерывая своего занятия, нажимает какую-то кнопку. Сирена и капитан Ермаков смолкают. Второй пытается взять кошку, та вырывается, она вся поглощена погоней за мышкой.
Второй. – Боже, ну и дурра.
Садится на краешек стола.
Второй. – Послушай, Альпеншток. Я тут на рыбалку собрался. У тебя ничего подходящего нет?
Альпеншток. – Ту баночку посмотри. Из которой детки пьют.
Второй берет баночку. В ней какой-то желтый порошок. Разглядывает.
Второй. – Это что? Подкормка?
Альпеншток. – Бери выше… Две чайные ложки на литр водки и утром не проклянешь вечер. В башке морозная свежесть наступает и абрикосами пахнет.
Второй давно подметив флакончик с розоватой водицей, спрашивает.
– А это что?
Альпеншток ( Поднимает с пола тлеющую вату, раздувает ее и зажигает примус).
Второй (доставая сигарету) – Подожди. Зажигалку где-то посеял.
Он прикуривает от ватки.