Яков внезапно полностью забыл тему разговора. Он получил сообщение от своих секретных покровителей.
— Отлично. Просто великолепно. Наконец закончена разработка новой технологии. Её назвали дирижаблем, техника, не имеющая ничего общего с дирижаблем, но наши товарищи из Интернационала Уникейджена разработали субкосмический авианосец в форме дирижабля специально для условий Альсары. Специально для революции. Специально для нас.
— У нас есть товарищи на Уникейджен? — Сделала удивлённый вид Азия, так привыкшая, что Яков перелетает с одной мысли на другую.
— Почему ты так резко сменила тему, неужели тебе неприятно услышать о своей сексуальности?
— Почему, приятно. Вы же не рассказываете о моей бисексуальности, как это делают другие. — Азия смутилось, — мне бы хотелось, чтоб из моей личной жизни делали больше тайны.
Яков осёкся, ему было приятно вести дискуссию с девочкой, которая была в три раза младше его. Не имела практически никакого образования, кроме начальной школы и обучения в Ксива и Матра. Но она была достойным спарринг-партнёром в дискуссии. Он не встречал ещё людей, которые могли бы противостоять ему в дебатах. Но Азия, похоже, становится именно таким человеком. Яков был пленён ей формой ведения дискуссии и интересом в её глазах к его словам.
Яков вглядывался вдаль. Азия была именно тем человеком, кто мог достойно нести знамя революции вслед за ним. Кто эти Ксива и Матра? Становилось интереснее.
На самом деле, Азия владела всего одним абсолютным знанием: Яков любит говорить сам и не любит слушать, не любит, когда с ним не соглашаются. И это приносило ей все открытые возможности. Но Азия, конечно, была не полной глупышкой.
— Ты притягательна, особенно своими кукольными глазками. И если бы мне было не столько лет, а меньше раза так в два, то мы бы могли быть вместе. Я бы тогда мечтал о такой женщине как ты, умной и красивой. Но сейчас я осознаю, что не могу интересовать тебя как мужчина. И если мы стали бы встречаться, ты была бы неискренней. Понимаешь, твоя фишка в искренности. Ты живая, ты настоящая. К тебе хочется прикоснуться. Но это не должно быть обманом. Это должно быть и твоим желанием, — Яков на всякий случай объяснил, — если бы я стал претендовать на тебя как на девушку, я бы потеряли тебя как союзницу и как революционерку.
— Спасибо, что вы это понимаете. — Азия была сейчас немногословной и этим ещё больше завораживала Якова.
— Похоже, светает, а у нас ещё не готов статья о выхлопных газах и отработанных модулях кораблей. Нужно же как-то доносить правду о Астрайдерах и их деятельности на уничтожение родной планеты. — Заторопился Яков.
Честно говоря, Азия иногда сама не верила той информацию, которую они распространяли через прессу и телевидение. Настолько всё было приукрашено в чёрных тонах. Но правда оставалась правой. Астрайдеры были глухи к страдающему из-за их непомерной жадности народу юга.
Когда погибло Эвэдэ, Азия не знала, кого винить, но теперь перед ней чётко вырисовался образ врага. Пусть это будет владыка Александр Астрайдер, император Северной Империи, или весь народ Палас дэ Фродоса и Бэйдонта, мегаполисов Древней Насыпи — это неважно. Главное они все были соучастниками преступления неописуемой жестокости, геноцида народа южной Альсары. Для успокоения своей совести северяне даже придумали, что юг безлюден, что это пустые земли, но это было не так.
"Как в наше время возможны такие жестокости". Не могла дать себе ответ Азия. Это её только укрепляло к ненависти к Северной Империи. А конкистадоры, на которых вымещали свой гнев рейдеры — были просто заложниками ситуации.
"Но в их жилах течёт кровь северян. Значит, они тоже причастны к этому преступлению. Неужели и Райан причастен?" — Думала на досуге Азия. "Нет, Райан хочет всё изменить. Он ведь спас выживших после катастрофы в Эвэдэ".
Несмотря на благородный сбор средств на революцию, все знали, что большая их часть — это награбленное рейдерами у тех же поселений, которые они собирались освобождать. Конечно, Яков сам больше не мог этим заниматься. Поэтому были специальные отделы, отдалённые от Якова, но полностью подчинённые Организации. У Якова были сторонники в рейдерской среде. Да почти все рейдеры по всей Альсаре так или иначе поддерживали Бороду Якова. И с каждым днём их становилось всё больше. Так просто было разбудить патриотический дух во вчерашних грабителях и убийцах. Здесь даже не нужны были методы Ксива и Матра.
Но были и ещё более страшные союзники, к которым Азия не хотела бы иметь никакого отношения. И тут Азия не могла никак повлиять на Якова.
Яков зачастил в Сиридар. И как вы думаете, к кому? Непосредственно к самому инквизитору Джерри Пирму. Азия всегда инициировала недомогание или просто усталость, чтобы не встречаться с этим человеком.
Инквизитор был нужен Организации. Он, как никто другой имел влияние среди верующих Святой Церкви, и его проповеди были источником поддержки для революции. Кроме того, Якова и Пирма связывала давняя дружба. Они просто любили общаться.
Несмотря ни на что, Азии всё ещё приходилось скрывать своё происхождение. Она была клоном и им оставалась, и даже еженедельное прохождение теста ни разу не давало других результатов. По-прежнему единственным человеком, который знал ей тайну, был Врач. Он методично подтверждал Якову, что Азия приболела и полететь с ним в Сиридар, встретится с бароном Пирмом, не сможет.
Да Яков и сам обо всём догадывался. При всём его желании дружить между собой его друзья не желали.
Азия вообще не понимала увлечения Якова общением с бароном Пирмом. Что общего было у Джерри Пирма — кровавого барона инквизиции и Якова — светлого лидера революции Альсары. Яков говорил, что у него дела, ему надо привлекать новых приверженцев, но всё становилось ясно, когда они с Джерри встречались.
— Почему он общается с этим жирным чудовищем, пожирающим человеческую плоть, — не успокаивалась Азия. Она ведь теперь была почти главным человеком в окружении Якова. Но она не имела права встать между ними. — Ну, не рассказывать же Якову о моей страшной тайне, — говорила Азия Врачу.
— Неизвестно, как он на это отреагирует, я вообще удивлён, что ты мне рассказала. Ты знаешь, что по всей Альсаре до сих пор сжигают заживо таких как ты. А Джерри любит лакомиться мясом клонов. Эту привычку он подцепил ещё в молодости, и говорят, от этого и растолстел.
— Спасибо, что напоминаешь, — рассердилась Азия, — а то я уже давно не была в Сиридаре и не видела…
Все знали, что происходит практически на главной площади. Да, публичная казнь оставалась нормой даже для развитого общества юга Альсары. Инквизиция, и так винившая во всех бедах клонов, теперь взялась за это серьёзно. Самым маленьким наказанием за клонированность была стерилизация. А самым худшим могло быть что угодно, на что хватит фантазии у очередного барона-инквизитора.
Крематории для клонов смотрелись ужасающе страшно. Но самое страшное было внутри покоев Джерри, куда никого не пускали просто так, и там готовились тела свежеоприходованных клонов. Он забил холодильники человеческим мясом и постоянно им питался.
"Хорошо, хоть он не подсадил Якова на эту ужасную диету, и не проводит больше своих ужасных пиров", — переживала Азия.
Ничто не менялось. Азия по-прежнему никак не могла повлиять на Якова, а тот продолжал дружить с Джерри. Мало того, он хотел, чтобы и Азия разделяла его дружеские чувства, как его помощница.
— Мне просто страшно находится рядом с таким человеком и мне неприятно видеть его эстетически, — однажды призналась девочка. И сама испугалась своего признания.
— Джерри хороший, он толстый не потому, что болен. Хотя, я лучше тебе не буду рассказывать, лучше думай, что это сказки.
— Ходили слухи, что Джерри Пирм, питался человеческой плотью.
— Ну почему ты его за это упрекаешь. Он живёт в таком месте и в такое время, где это норма. — Яков ничего не скрывал от своей помощницы. — Это не считается грехом, есть мясо клонов. Или ты сочувствуешь этим клонированным выродкам, которые уже однажды подорвали здоровье человечества. Многие тогда умирали от наследственных болезней.