Они втроем вернулись к магазину, около которого уже толпился народ.
— Вер, молоко есть?
— А сметана 20 %?
— Хлеб…будет?
— Бабоньки, — Вера распахнула двери магазина. — Все вчерашнее. Сегодня привоза не будет.
Пока Вера отоваривала покупателей, Катя с Андро незаметно проскользнули в подсобку.
В помещении стоял привычный полумрак. Фрамуга на улицу была приоткрыта. Стало слышно, как далеко в лесу закуковала кукушка. Ей сменил дятел. «Надо поспать» — подумала Катя. — Рокот людей и леса усыплял, как колыбельная песня.
Роман лежал под одеялом так же неподвижно. Выделялись только выступы грудной клетки и стопы ног, а все остальное — как ровная пустыня, в которой была спрятана его сущность, руки, ноги, стройное тело. Еще в эти очертания было вложено сердце, раньше отзывчивое, рвущееся в будущее, теперь — стихшее и неслышное.
Катя медлила, понимала, что он пока принадлежит ей. Воображение рисовало теплые объятия, восход солнца на берегу моря, катание на лошадях, прыжки в пучину с огромного утеса, граненые стаканы с душистым вином, томление губ. А еще ожидание ответных чувств, думала Катя, прижимая снадобье к груди.
Андро топтался сзади, ожидая её действий.
— Ты чего застряла? — торопил он.
— Не могу, — честно призналась она. — Сейчас он выздоровеет и снова пропадет.
— Я не понимаю, — терялся Андро и был недоволен. — Ты с ума сошла? Напои его снадобьем. — Он потянулся забрать у нее бутылку, а она сжалась в комок, как ребенок, у которого плохие ребята отбирают игрушку.
Катя тихо захныкала.
— Не дам, не хочу.
— Зачем тогда все это? Зачем потратили столько сил и натворили столько бед? Ради чего? — вглядывался в ее глаза Андро и внутри себя штудировал инструкцию женского поведения, которая была в нем заложена. В ней описывались подобные случаи. «Такие характерные поступки, — учила инструкция, — необходимо воспринимать не как сознательное поведение, а как факт неадекватного проявления женской природы, которая самой женщиной контролироваться не может. И поэтому любые действия, приводящие к скорейшему прекращению истерики, должны восприниматься как абсолютно верные». — Неужели ты позволишь ему умереть?
— Я умру с ним! — Вдруг она резко к нему повернулась и стала настойчиво шептать. — Похороните меня вместе с ним, там мы будем только вдвоем.
«Женщине это свойственно, но это ненормально, — подсказала инструкция».
А Катя уже шла к двери, видимо, намереваясь исчезнуть. Навстречу вышла Вера.
— Ну что? Что? — вытягивала она шею, пытаясь увидеть Романа живым и невредимым.
— Она отказывается его спасать, — недовольно сообщил Андро.
— Чо за фигня! — опупела Вера.
— Вер, ну прости, — прижала Катя к груди бутылку со снадобьем. — Я ведь не могу без него.
— Дай сюда! — стала выкручивать из ее рук бутылку. — Нафига мне здесь труп. Не хочешь поить, забирай нафиг.
Катя сопротивлялась и плаксиво отнекивалась.
— Ну Верочка, куда я его? Мне ж домой нельзя. Что я скажу Василию?
— Это твои проблемы.
Вере все-таки удалось отобрать снадобье и теперь она шла к Роману, одновременно откупоривая бутылку.
— Ну пожалуйста, — Катя упала на колени и поползла за Верой. — Ну пожалуйста, дай минуту! — Она хватила руку Романа прижала к губам. — Пожалу-с-ста…
Катя билась за свое счастье как умела. Где-то в глубине души она понимала, что все это неправильно, необходимо остановиться, взять себя в руки, но знала, что все равно это ненадолго, вскоре вновь воспоминания о нем приведут её к очередному приступу слез, потому что проблема, с которой она пыталась справиться, не была решена.
Она видела, как Вера капала в полуоткрытый рот Романа снадобье. Чтобы оно ушло внутрь, поднимала за плечи, трясла. Снадобье стекало по уголкам губ, Вера его ловила ладонью, распределяла по лицу, всему телу Романа.
Часа через два или три, ближе к сумеркам, тело, лежащее на кушетке, вдруг задрожало, выгнулось дугой. Катя тихо застонала, она уже и не надеялась, что снадобье сработает. Вера зажала ей рот рукой.
Всю ночь тело ходило волнами, самопроизвольно переворачивалось, падало. Его поднимали, добавляли снадобье и вновь ждали. И так до утра.
Утром Роман сел на ложе, расправил плечи, громко затрещали косточки. Бросил беглый взгляд на уставших женщин, заметил Андро.
— Какие на сегодня планы? — спросил у него, словно это был обычный утренний разговор за завтраком.