— Позволю, — клан Гомешей знал о Беловой ненамного меньше, чем я. Отец Алехандро работал в ABIN, Бразильской разведслужбе, такая у них диверсификация деятельности семейная была. — Как поживает дом Паулу?
— У отца все в порядке, — мы уселись в черный джип, еще два таких же пристроились сзади. В Фейжо семье Гомешей опасаться было некого, но приличия требовали. — Марко, не замечал раньше, что ты любишь животных. Как зовут это злобное и очень опасное существо?
Кот попытался состроить самую милую морду из всех, какие ему удавались, но получилось не очень. Он мало того, что вес набрал, так еще и подрос немного. Сожрал перед отьездом половину Уфимского подношения, даже не поморщился. А вот вторую половину неожиданно есть не стал, может, налопался уже золота.
— Подарили, — не покривил я душой, — одна чудесная, прямо-таки волшебная женщина. Этого красавца зовут Эр-Асу.
Ну да, после того, как мне пришлось сонную артерию заращивать, от клички Асер мы с котом отказались. Перешли на исходную версию.
Алехандро осторожно протянул руку, кот зашипел.
— У моего дяди есть пума. Если тебе он надоест, можем их познакомить.
Кот пренебрежительно фыркнул.
— Дом Карлуш, — я поклонился дряхлому мужчине, сидящему в инвалидном кресле, — мое почтение.
— Рад тебя видеть, Марко. Обними старика.
Мы тепло обнялись. Причем в прямом смысле — дядя Алехандро буквально на ладан дышал, пришлось его немного подлечить.
— Ох, словно Анатолио, прям дышать легче стало, — дон Карлуш грустно улыбнулся. — Твоего дядю так и не нашли?
— С ним все в порядке, ваша светлость.
Старик рассмеялся. Гомеши по женской линии восходили к маркизам ди Менезиш, о чем красноречиво напоминал висящий на стене герб с шестью синими кружками на белом фоне. А аристократ с аристократом всегда найдет общий язык.
— Анатолио выберется из любой ситуации. Как думаешь, появится?
— Не скоро.
— Жаль, я всегда его любил, — дон Карлуш развернул картину. — Пименов? Спасибо, Марко. Видел мое новое приобретение?
Дон Карлуш собирал импрессионистов и Фриду. На последнем аукционе неизвестный покупатель заплатил за висящую на стене картину четыре миллиона.
— Меня всегда восхищал ваш вкус, дом Карлуш.
— А меня твои женщины, Марко. Где ты только берешь таких красавиц? Помню, в Португалии ты представлял нам девушку, похожую на Одри Хепберн. Эх, если бы не годы, отбил у тебя. Эта ничем не хуже.
— Они не сравнятся с доной Гомеш, дом Карлуш. Тем более когда рядом с ней такой солидный и совсем не старый мужчина.
— Ох, льстец. Ну все, пора обедать. Марко, ломбо де порко или шурраску, что ты выберешь? Дай-ка, угадаю — и то, и другое.
После плотного обеда мы с Алехандро уселись на террасе, сигары, кайпиринья в запотевших низких стаканах. И никаких посторонних. Наискось, в огороженном рабицей загоне, кот гонял пуму хозяев. Сам туда пролез под выкрики и свисты охраны, Алехандро только руками разводил, но видно было, что ждет, когда их любимица русского гаденыша потреплет — не сильно, но так, чтобы показать, кто на этой земле хозяин.
Я отхлебнул кайпиринья, отломил серебряной ложечкой кусочек кажу, который уже начал темнеть. Пума забралась на дерево и жалобно глядела вниз, где кот отрывал куски от бараньей ноги. Похоже, местный хищник сегодня остался без обеда.
— Ты работаешь на русскую разведку? — прямо спросил деловой партнер дяди Толи.
— Скорее нет, чем да. Гарантирую, что тут совсем по другим делам.
— Твое слово тут ценится, Марк. Анатолио всегда тепло о тебе отзывался. И дяде Карлушу ты по душе. В чем твое дело?
Я протянул фотографию.
— Сеньорита Белова гораздо красивее. Шучу, во что ты в этот раз влип? Помню, в Брасиайше ты говорил, что собираешься жениться. Теперь это твоя невеста?
— Типун тебе на язык.
— У вас отличные пословицы. Эту женщину зовут Аша, она из тех, кто может напрямую говорить с Шанго.
— Это ведь бог огня какой-то?
— Да, у preto. Мы — истинные христиане, лушо-бразильерош, для нас кандомбле — обычный культ. Но в последнее время его предствители творят настоящие чудеса, могут вызывать огонь, или усыплять людей, или даже лечить. Аша — одна из новых, белая. Почти ничего не умеет, по слухам, ее держит у себя местный шаман, чуть ли не в качестве подстилки. Зачем она тебе?
— Долг. Ее родня связана с моей.
— Странно. Но это твое дело. Хочешь за нее заплатить?