Захвативших интернат было двадцать человек. Из них четырнадцать одаренных, служивших в ведомстве Серова, остальные — парни из отряда специального назначения, к ним приставленные. Пока никаких требований они не выдвигали, в пятницу закончили работу, или что там они делали, не знаю, Серов не уточнил. Потом разошлись вроде как по домам, а рано утром появились здесь всей группой, захватили наряд на КПП, прямо там расстреляли, заглушили связь, заперли директора и воспитателей в подвале. До полудня никто и не знал, что с интернатом что-то случилось, только дежурный, решивший по какому-то вопросу позвонить, пожаловался, что никак не удается соединиться с администрацией. Для успокоения выслали наряд ППС, из троих полицейских целым остался один, который каким-то чудом смог уехать и отзвониться. Остальные сейчас были в реанимации.
Санаторий занимал почти шесть гектар, и проникнуть на территорию труда не составляло, вот только близко к зданию было не подойти. На крыше засели снайперы, а одаренные швырялись огненными шарами. Не прицельно, но далеко.
Я прилетел раньше Серова, вертолет, севший около дачного участка, особых восторгов не вызвал, у соседа через два дома так вообще вертолетная площадка возле коттеджа была. Да и прилетел за мной не какой-нибудь боевой летающий танк, а узкий двухместный геликоптер, пассажирское кресло позади пилота. Подобрал меня и бодро рванул к месту, не долетая примерно с пяток километрво, приземлился рядом со своими более солидными собратьями, а уже оттуда к месту событий меня на уазике доставили.
Серов появился практически одновременно со мной, я отьезжал от посадочной площадки, и его вертолет приземлился, и генерала привез, и пятерых бойцов охраны, их уже ждал гелендеваген.
— Что с детьми? — Серов кивнул мне, и сразу начал в курс дела входить.
— Неизвестно, товарищ генерал, — майор в полевой форме через планшет отслеживал перемещение бойцов. — Глушилка у них на крыше стоит, вышку сотовую сожгли, у той, которая дальше, слишком низкая мощность, чтобы пробить. Удалось только с одним из кураторов, нашим сотрудником, связаться, у него спецсвязь иногда пробивает, но он ничего не знает, их заперли, а детей потом куда-то сгоняли. Подвал бетонный, двери как в бункере. Пишет, все живы, ну из обслуги и воспитатели. Его самого оглушили, очнулся уже внизу. Те, кто с ним там сидят, рассказывают, что напавших человек двадцать или около того, ведут себя жестко до жестокости. Один из воспитателей пытался детей защитить, пристрелили на месте.
— А по нашим данным?
— Все утренние сводки подтверждаются. Это Вешенский, его пятерка. И еще девять человек из другого потока, послабее. Шестеро бойцов — отделение капитана Ревенко, он вместе с ними.
— Все дерьмо всплыло, — покачал головой Серов. — Марк, что думаешь?
А глушилку нельзя эту как-то снять? — спросил я.
Майор озадаченно покосился на штатского, решил, что очередной эффективный чиновник из молодых да ранних пожаловал, взбрыкивать не стал, а вежливо объяснил, что для этого другие силы нужны, которые сейчас должны быть с минуты на минуту. Потому что среди них самих нет нужных профессионалов.
— Товарищ генерал, — решил я прояснить ситуацию, — ты хочешь, чтобы я один пошел, и с ними разобрался?
— А сможешь? — Серов внимательно на меня посмотрел.
— Не знаю.
— Тогда пока ты — консультант, в этом деле лучше нас понимаешь. Операцию начнем, и тогда будет видно, нужна твоя помощь или нет. Вот же суки, детей захватили, что с вами, колдунами, не так.
Он слишком громко это сказал, майор покосился на Серова, и снова уткнулся в планшет. Судя по всему, особых успехов у его подчиненных не было.
Люди потихоньку прибывали. Сначала приехали бойцы СОБРа на двух автобусах в сопровождении машин ДПС, потом прилетел вертолет федерального канала, покружил над нами, и практически одновременно появились два микроавтобуса местного телевидения. Федералы больше снимали сам объект, а вот местные — те только чуть поводили камерой и тут же переключились на подъехавшего губернатора с приближенными, Серов благоразумно в сторону отошел. Среди свиты я увидел отца Жоры Богданова и Сельчинскую. Лена Пална мазнула по мне взглядом, потом замерла, что-то в ее женских мозгах в конфликт вошло. И уставилась прямо в мою сторону. Хорошо хоть ее отвлекли тут же.
— А где одаренные-то ваши, другие, которые на стороне добра? — спросил я генерала.
— Должны уже быть здесь, — проворчал генерал. — А, вот и они.
Кавалькада из шести черных микроавтобусов плавно притормозила, двери распахнулись, и оттуда начали не торопясь вылезать люди в штатском.