Когда тяжелая сердечная болезнь Мэйбл вошла в завершающую стадию, Хелен, не раздумывая, оставила любимую работу, чтобы обеспечить матери полноценный уход. А теперь все было кончено. Хелен стояла одна у бедной материнской могилы и чувствовала себя, как брошенная собака. Мать была ее единственной близкой душой и кровной родственницей на всем белом свете. Однако мудрая и предусмотрительная Мэйбл Браун оставила дочери небольшую сумму денег, достаточную, чтобы начать самостоятельную жизнь, и Хелен приняла решение покинуть Лондон. Она надеялась, что новая обстановка и окружение помогут ей справиться с тяжелой утратой и продолжать жить.
Покинув кладбище, Хелен направилась в респектабельное агентство по найму, принадлежавшее мисс Прингл, имевшей прекрасную репутацию. Она оставила там свою анкету и хотела осведомиться, не поступили ли какие-нибудь предложения для нее.
Агентство находилось в получасе ходьбы, и прогулка на свежем воздухе взбодрила Хелен. Она вошла в приемную, где уже сидели несколько молодых женщин. Хелен дружелюбно кивнула им и, заметив среди них свою однокашницу, подсела к ней.
— Сегодня открылась отличная вакансия для нас, — шепнула знакомая Хелен. — Я слышала, что требуется сестра милосердия для ухода за больным на дому.
— Да? А ты не знаешь, кто открыл эту вакансию?
— Понятия не имею. Я даже не знаю, в Лондоне ли это? Если не в Лондоне, то мне это место не подойдет, я не хочу уезжать из города.
Хелен усмехнулась: какие разные у людей предпочтения! Верно говорят, что на каждый товар есть свой покупатель. Она вот мечтает уехать из Лондона, чтобы успокоиться и избавиться от тягостного чувства одиночества.
Мисс Прингл была маленькой сухой старушкой с умными проницательными глазами и острым язычком. Ее серебристо-седые волосы были спрятаны под модной шляпкой, а костлявые подагрические пальцы постоянно держали остро заточенный карандаш — им она безжалостно вычеркивала имена девушек-кандидаток. Мольбы были бесполезны.
Этим утром, однако, карандаш мирно лежал в серебряном пенале, и мисс Прингл даже улыбнулась Хелен, что случалось крайне редко.
— Присаживайтесь, моя дорогая, — старушка приветливым жестом указала Хелен на стул из красного дерева с мягкой шелковой обивкой, стоявший у ее необъятного письменного стола. — У меня превосходная новость для вас, мисс Браун: появилась подходящая вакансия.
Хелен затаив дыхание ждала продолжения.
— Речь идет об уходе за больной дамой на дому с почасовой оплатой, значительно более высокой, нежели в клинике, — мисс Прингл открыла кожаный ежедневник и продолжала: — Место предлагает сэр Генри Хэмли, майор Королевских войск королевы Виктории, служивший в Индии и недавно вышедший в отставку и вернувшийся в Англию. Его жена страдает тяжелым врожденным пороком сердца, и ей необходим круглосуточный медицинский уход. У вас есть большой опыт работы в кардиологии, мисс Браун, а кроме того, вы ухаживали за вашей матушкой, также страдавшей болезнью сердца. Сэр Генри Хэмли — потомственный аристократ, отпрыск одной из лучших семей Великобритании. Так вы согласны занять эту вакансию?
— Охотно, мисс Прингл. Мне хотелось бы только знать, где живет семья Хэмли и…
Мисс Прингл прервала Хелен нетерпеливым жестом:
— Семья Хэмли живет в поместье на Лайвинг-Айсленд, отделенном каналом от Саутгемптона. Остров находится в частном владении, это их фамильное гнездо. Я полагаю, это все, что вам следует знать поначалу.
Информация была поверхностной, но Хелен пока довольствовалась ею, тем более что мисс Прингл воинственно взяла в руки свой остро заточенный карандаш:
— Ваше жалованье составит сто двадцать фунтов в год — это очень приличная сумма! Кроме того, майор подумывает и о некоторой компенсации за то, что вы будете жить в уединении, вдали от остального мира.
— Что ж, это действительно щедро, — согласилась Хелен.
— Рада, что наши мнения совпадают. Я дам вам знать, когда вы сможете отправляться.
Хелен поблагодарила старую даму и ушла из агентства. Через несколько дней она получила приглашение от сэра Генри Хэмли прибыть на Лайвинг-Айсленд в конце недели.
Молодая сестра милосердия собрала вещи в маленький чемодан и села в поезд, следовавший в Саутгемптон. Стоял дождливый пасмурный день. Через омытое дождем окно купе невозможно было разглядеть мелькавшие за ним пейзажи. Это было путешествие в неизвестность, и Хелен испытывала понятное волнение. Предыдущей ночью она почти не спала и чувствовала себя уставшей и разбитой. Хорошо еще, что попутчицей Хелен оказалась приветливая пожилая дама, всю дорогу развлекавшая ее забавными историями о проделках своих внуков — это отвлекло девушку от тревожных мыслей о ее безрадостном прошлом и не вполне ясном будущем.