Тонкая работа. Не в наших местах ковали. Я-то знаю. Похоже на аргосских мастеров. Хотя я не большой знаток золотой ковки. Вот покажи мне подкову — сразу скажу, откуда она. Со всех краев их перевидал. Возьмем, например, казачью подкову…
— Подожди, Хорг. Потом. Конан, дай я посмотрю.
Великан-киммериец передал трактирщику странный талисман. Хоорс повертел его так и эдак, попробовал на зуб.
— Чистое золото. Большая редкость в наши времена. В таком виде продавать нельзя — вещица заметная. Переплавим. Цепочку выкинем — мелочовка. За это золото можно будет выручить не меньше пяти монет. Хорг, снесешь на базар меняле Макару. Он торговаться не станет — за хорошую вещь даст настоящую цену.
— Как красиво… и страшно.— Луара забрала амулет у отца.— Посмотри, Аграмон.
— Я уже не в первый раз вижу эту дрянь,— внезапно прозвучал полный едва сдерживаемого гнева голос варвара.— И мне это начинает надоедать.
— Ты и раньше встречал такой амулет? — заинтересовался сказитель.
— Да. И не однажды. Не прошло и двух дней, после того как я оказался в вашем городе. Тогда я еще не набрел на «Пьяный вепрь» и ночевал в «Веселых странниках»…
— Дрянное местечко,— счел нужным вставить трактирщик.
— Да уж, не дворец.— Конан вытер тарелку кусочком хлеба и отправил его в рот. Отодвинул посуду, облокотился на столешницу и медленно заговорил: — Возвращался я как-то туда с одного дельца. На улице — никого. Раз никого, так и бояться некого, думают некоторые. Но я — киммериец. А у нас говорят: чем тише вокруг, тем чаще оглядывайся. И не поступай я так с младых ногтей, давно бы уже был сожран могильными червями. Той ночью только я услыхал шорох откуда-то сверху, как кинжал уже был в моей руке. И меня тут же накрыла сеть — ее сбросили с крыши. Вслед за сетью вниз посыпались таившиеся там же людишки. Но пока они прыгали, я прорезал в сети дыру и просунул сквозь нее руку с кинжалом. Этого достаточно, чтобы достойно встретить ублюдков. Того, кто приземлился ближе всех, я достал ударом в живот. Тут кто-то прыгнул мне на спину. Хотел с ног сбить, подлец, но не получилось. Я стряхнул его и полоснул кинжалом по шее. Остальные замешкались, а я тем временем расширил отверстие и выбрался из сети. Ублюдки струсили и бросились наутек. Один, с дырой в животе, остался: мертвецы не бегают. Вот у покойника я и обнаружил такой амулет. Тем же вечером загнал его за ползолотого в «Веселых странниках».
— Трактирщику Феридуну? — спросил Хоорс.
— Ему.
— Ну-ну, странно, что он целый пол-золотой не пожалел. Это ж для него бешеные деньги!
— Отец! — нахмурилась Луара.— Конан еще не кончил рассказ. Он же сказал, что не единожды держал змеиный амулет в руках.
— Второй раз не держал, но видел. Кажется, именно такой. Ночую я, значит, в «Веселых странниках». В комнате на втором этаже. И сквозь сон слышу шум. Просыпаюсь, поворачиваю голову и вижу, как кто-то переваливается через подоконник. А с шеи у него амулет свешивается. Точь-в-точь как этот, я почти уверен. Хотя, конечно, могло со сна и померещиться…
— А дальше что? — Луара была само волнение.
— Дальше-то? Схватил я наглеца в охапку и выкинул в окно. Выглянул — с крыши веревка свешивается. Рванул ее. Оборвал. Мимо окна пролетел еще один наглец. Обоих подобрали с земли их дружки и уволокли куда-то. После той ночи я и решил подыскать новое место, поспокойнее. Мне подсказали «Пьяный вепрь». Так я здесь и очутился.
— Что ж тебя, как рыбу, сетью ловят? — ухмыльнулся Хорг.
— Вот оставили бы хоть одного в живых, сейчас бы все и узнали.
— Необходимо узнать.— Аграмон бросил золотой амулет на середину стола.— Я чувствую, от него исходит зло. Я не маг, но могу ощутить то, что недоступно другим людям. Здесь не обошлось без колдовства. Этот амулет излучает черную энергию… Черную энергию огромной силы.
— Быть не может! — ахнула Луара.
— Чушь! — Конан поднялся.— Если вдруг какой-то колдун решил извести меня, он бы придумал что-нибудь похитрее, а не посылал всяких недотеп с сетками или ядом. Он бы вызвал каких-нибудь демонов или превратил меня во что-нибудь…
— В крысу, например,— поддакнул Хорг.
— И вызовет,— сказитель говорил серьезно,— если ты не попытаешься опередить его.
— Некогда, старик, болтать о таких пустяках. Мало ли кто мечтает сжить меня со свету! Если здесь я не успел завести врагов, то в других местах их хватает. Просто кто-то притащился сюда по моим следам. Ну и что?
— Конан, как ты можешь оставаться таким спокойным? — В голосе девушки слышались восхищение и неподдельное беспокойство.
— После поговорим, добрая моя Луара. Пора идти. Спасибо за все. В Шадизаре меня уже давно ждут.
И Конан направился к выходу.
— Погоди!— остановил его Аграмон.— Послушай мой совет: Рано или поздно ты им воспользуешься. С силами, которые восстали против тебя, в одиночку не справиться. Надо хотя бы знать, откуда дует черный ветер и чего желает твой таинственный недруг. Но в этом городе тебе никто не поможет. Здесь нет ни одного достаточно сильного и искушенного волшебника, который сумел бы разгадать природу зла… Однако в лесу, в стороне от дорог, живет отшельник Моакст. Ты не поверишь, но он даже меня старше… Правда, я не знаю насколько. Когда-то, давным-давно, Моакст слыл великим магом и воином, посвятившим всю свою жизнь борьбе с Темными силами и приспешниками Зла… Но потом он почему-то бросил мир, ушел в лес и теперь живет в одиночестве и бедности. Если кто и сумеет помочь тебе, Конан, так это старый Моакст. Не ухмыляйся, воин, ты даже не представляешь себе, насколько велика грозящая тебе опасность.
— Ладно, старик, я запомню. Спасибо,— И с этими словами Конан вышел во двор.
Следом за порог трактира шагнул и Хорг.
— Эй, варвар, у тебя же нет лошади!
— Знаю, кузнец,— рассмеялся Конан.
— Это… Вчера Лион к нам на конюшню привел откуда-то жеребца. Он всегда прятал своих лошадей у нас. Так вот… м-м-м… возьми его.
— Думаешь, на коне я быстрее уберусь от твоей сестры? Не бойся за нее, приятель, я люблю женщин постарше. Пускай сперва подрастет… А жеребца я возьму. Лишь бы не попасться по дороге его хозяину.
— Продашь,— мрачно проговорил Хорг.
— А денежки спущу в вашем «Вепре». Тоже верно! Пошли к конюшне.
— И вот еще что…— Хорг замялся.— Ты все равно в город. Забирай эту безделицу.— Он раскрыл кулак, и лучи солнца заиграли на золотом змеином клубке.— Отдашь на базаре меняле Макару. Скажи ему, что ты от моего отца, он даст за нее пять золотых. Два твои… Тебе ведь не впервой заниматься такими делами, а я… ну… не так опытен…
Конан криво ухмыльнулся.
— Ладно, кузнец. Загляну и к меняле.
До города было рукой подать: миновать небольшой лесок, спуститься с холма — и дальше по прямой, через поле, к открывшемуся во всей своей красе Шадизару.
Конь оказался послушным и быстрым. Ветер трепал черные волосы всадника и рыжую гриву скакуна. За спиной седока подпрыгивал меч, по бедру била старая походная сумка.
Опустив поводья и предоставив жеребцу возможность самостоятельно продвигаться к городу неторопливым аллюром, Конан размышлял о предстоящем этой ночью Деле.
Как ему сообщил доверенный человек, на закате из Шадизара в Аренджун отправляются сборщики податей — везут в казну то немногое, что удалось собрать по окрестным селам. Охрана у этого крошечного каравана чисто символическая, поэтому ночная работа обещала быть легкой и быстрой. Это только с крестьянами сборщики податей смелы и жестоки, а попадись им на пути, да еще в темноте, настоящий воин, и вся их храбрость улетучивается, как утренний туман. Поэтому Конан и на этот раз решил действовать в одиночку: во-первых, не придется следить за подручными — как бы те не всадили кому-нибудь кинжал между ребер (Конан не любил убивать ни в чем не повинных людей, если только те сами не лезли на рожон), во-вторых, не придется делиться добычей, и в-третьих, никто не продаст, если городские власти вдруг нападут на след полуночных грабителей…