К тому же оставалась и тема «Норман-клуба». Линдл и его помощники освободили его, Армстронга, и оставили в покое, будучи уверены, что он сам к ним вернется после раздумий. Но постепенно они должны понять, что он вовсе не собирается переходить на их сторону, а остается в упрямой оппозиции, несмотря на все их доводы. И как только они это поймут, то станут его искать. А когда его поймают, то обойдутся с тем самым коварством, после которого никто ничего даже и не заподозрит.
Пройдет совсем немного времени, и весь мир, не сговариваясь, бросится за ним в погоню. Наверняка Хансен и его люди уже сейчас пытаются установить с ним контакт. Шайка светловолосого жаждет с ним свидания более страстно, нежели Антоний стремился к Клеопатре. Завтра или послезавтра копы и ФБР объявят его в розыск. А спустя некоторое время охоту за тем, что еще от него останется, объявит и «Норман-клуб». Получается разношерстная свора гончих. Но он их заставит хорошенько побегать, отрабатывая свои денежки!
Заскочив в следующую телефонную будку, расположенную в нескольких кварталах от первой, он позвонил в Идлевилд и нанял двухместный самолет до Нью-Мехико. На придуманное им имя Томсон ему оформили небольшой реактивный самолет и дали опытного пилота. Затем он позвонил Клер Мэндл.
— Это я, — зачем-то объявил он.
— Я вижу. — Лицо ее четче проявилось на экране. — И к тому же такой серьезный!
— Да? — изобразил он удивление. — Должно быть, любовь проходит!
Она на мгновение сконфузилась, но взяла себя в руки и едко заметила:
— Я не думаю, чтобы ты позвонил просто поболтать. О чем хочешь проконсультироваться на этот раз?
Внимательно глядя на нее, он выпалил:
— О «Норман-клубе».
— А, об этом! — равнодушно сказала она.
Слегка удивленный, он фыркнул:
— Так ты знала о нем?
— Что ты фыркаешь на меня, как лошадь? Разумеется, знала! А кто не знал?
— Девяносто девять запятая девяносто девять процента жителей Земли, — огрызнулся он. — А что ты о нем знаешь?
— Только то, что такой клуб существует, — неопределенно ответила она. — И что его члены весьма влиятельные люди. Они даже обращались однажды к Бобу. Хотели, чтобы он тоже вступил к ним.
— И он вступил?
— Точно не знаю, но вряд ли.
— А кто за него ручался?
— Сенатор Уомерсли. — Она с любопытством посмотрела на него: — А с чего это такой внезапный интерес к этому клубу? Он что, один-единственный?
— Пожалуй, единственный, — сухо ответил он. — В этом клубе людям вышибают мозги.
Она рассмеялась:
— Вижу, они тебе здорово не нравятся.
— У меня есть на то причины! Они и меня пытались заставить присоединиться к ним, но, на мой вкус, их методы убеждения чересчур отдают диктаторством. К тому же они саботируют полеты ракет.
На ее лице эльфа проявились недоверие и скептицизм. Если такая реакция ею и сыграна, то сыграна первоклассной актрисой.
— Ерунда, — возразила она. — Неудачи преследуют ракеты уже давно. И с их запуском связан целый мир, а не одна страна.
— По странному стечению обстоятельств «Норман-клуб» также существует давно и имеет филиалы во всех странах.
— Но тогда их надо арестовывать и сажать в тюрьмы!
— Надо, — согласился он, — если бы находящиеся у власти влиятельные члены этого клуба отдали такой приказ!
— По-моему, ты сошел с ума! — поставила она диагноз.
— Я знаю. И если бы я только мог, я не стал бы сходить с ума от этих размышлений.
— Ах ты бедняга! — вздохнула она. — Беру назад свои слова, сказанные вначале. О том, что ты чересчур серьезен.
— Согласен отдать, — сказал он. — А ты меня возьмешь обратно, когда я вернусь?
— А ты уезжаешь?
— Да. — Он пристально посмотрел на нее, ожидая, что она спросит, куда он уезжает. Для него это было важно — насколько она заинтересована в цели его путешествия. И когда она наконец спросила, он нахмурился.
— Надолго?
— Как управлюсь, — уклончиво ответил он.
Она улыбнулась:
— Позвони, когда вернешься. Вполне возможно, что я буду в настроении поболтать.
— Хорошо, — сказал он. — До свидания, Клер.
Он задумчиво смотрел, как гаснет экран. Итак, она не спросила — куда. И вела себя вполне искренне. Однако же смутные подозрения оставались. Если бы она спросила, он не знал бы, как реагировать — радостно или настороженно. Все зависело от того, проявилась ли бы в ее вопросе личная заинтересованность или интересы тех, с кем она состояла в заговоре. И с точки зрения последних соображений отсутствие любопытства с ее стороны не могло не радовать. Если, конечно, она просто на два хода не опережала его, тщательно готовя ловушку.
Такси доставило его в аэропорт, где заказанный реактивный самолетик уже был готов к взлету. Пилот, худощавый, долговязый рыжий парень, усмехнулся ему из кабины обтекаемой формы и запустил турбины, расположенные по бортам фюзеляжа. Реактивные струи ударили из-под крыльев, и в воздухе запахло керосином.
Забросив в кокпит коробку с едой, Армстронг забрался туда же и скрючился на сдвоенном сиденье слева от пилота.
— Мистер Томсон? — спросил пилот.
Армстронг кивнул.
— А я капитан Оливер Мур. Ребята зовут меня Олли. — Он оценивающе оглядел коробку с едой: — Не помешает. — Взгляд его переместился на панель управления. — Больше никого не ждем?
— Взлетаем, — сказал Армстронг.
Он встал на рассвете после бессонной ночи, проведенной в дешевой гостинице, и прибыл на ракетную площадку так рано, что пришлось подождать с полчасика, пока появится технический персонал. Охранников, пропускавших его в прошлый раз, сменили другие, у которых его документы вызвали сомнения. Агрессивно настроенные, они не разрешали ему пройти на территорию. Лишь появление и ручательство Куинна позволили Армстронгу ступить за главные ворота, подальше от угрюмых взглядов охраны.
— Итак, прибыл самый могучий карлик в мире! — радостно приветствовал его Куинн. Он повел Армстронга по территории. — Чему обязаны таким удовольствием, приятель?
— Просто приехал глянуть на то, что здесь происходит, да перехватить чуток свежей информации.
— Все еще идешь по следу, да? — Куинн стукнул Армстронга по мощному плечу. — Как насчет тех фамилий, что я раскопал для тебя? Разобрался с ними?
— Нет еще.
— Нет еще? — эхом отозвался Джордж Куинн. — И продолжаешь идти по следу? У конной полиции везде свои люди, а? — Он рассмеялся. — И много уже трупов устилает твой путь?
Армстронг извлек из кармана большую трубку и принялся сосать ее, не удосужившись набить табаком.
— Всего лишь восемь, — коротко сказал он.
Куинн схватился за сердце, зашатался и воскликнул:
— Я сражен наповал!
— Профессор Боб Мэндл, Кларк Маршалл и полдюжины членов некой безумной шайки, — спокойно продолжал Армстронг, шумно посасывая трубку. — Я должен быть девятым. А некий малый, по фамилии Хансен, — десятым. Если только нас поймают!
— И кто же это вас должен поймать? — вытаращил глаза Куинн.
— Я бы и сам хотел это узнать.
— Знаешь, что я тебе скажу: смерть — штука вовсе не смешная. Лично мне тоже не смешно. И если уж разговор зашел о ней…
Выхватив трубку изо рта, Армстронг сообщил:
— Я тебе рассказал о восьми погибших. Но может быть, погибли и еще дюжины тех, о ком я просто не знаю. И еще многим предстоит умереть, включая и меня самого! И мне в общем наплевать, веришь ты мне или нет. — Он воткнул трубку в зубы, искривив рот. — И желательно как можно дольше держаться подальше от этой мясорубки.
Они остановились, подойдя к высокой металлической башне — недостроенной ракете, возвышавшейся темным цилиндрическим монументом. Встающее солнце окрасило один ее бок в розовый цвет. С того времени как Армстронг видел ракету в последний раз, она выросла едва ли на десять футов.