Хоть ректор и выступал в качестве рассказчика, в этом совершенно не было необходимости. Я прекрасно слышала разговор его более молодой версии и источника многих бед этого мира.
– Другого способа ведь нет? – спросил, прости Господи, Вэлиант.
Выглядел мужчина так, словно был в запои полвека (учитывая продолжительность жизни титрионов и их в принципе живучесть – это вполне возможно).
– Увы, – покачала головой Первосоздательница. – Я бы хотела предложить тебе что-то другое, но другого способа просто нет.
От слов Ирит мужчину как будто замутило, краска окончательно покинуло его лицо.
– Вы выглядите так, словно вот-вот собираетесь отправиться на тот свет, – заметила я.
– Если бы у меня тогда была такая возможность, я бы так и сделал, – ответил ректор абсолютно спокойно.
Видимо, события того промежутка времени, действительно, стали для него лишь историей.
Какое счастье, этот мужчина сам смог справиться со своими травмами.
Пока мы говорили с ректором, двое других продолжали молчать.
Вэлиант явно впал в какую-то прострацию, а Ирит топталась рядом и изображала участие.
В итоге той это надоело, она достаточно громко выдохнула и сказала:
– Вэлиант, я понимаю твою потерю как никто другой. У меня у самой погибло несколько моих детей. Их смерть почти уничтожила меня...
Ну Ирит действительно выглядела как убитая горем мать. Однако, та была и Богом. Создателем мира. И ответственность на ней возлежала колоссальная. Поэтому она терпела. И хотела заставить это делать сломленного по какой-то причине Вэлианта.
– Это тот временной отрезок, когда многие Боги пострадали из-за Хаоса, – сделал важную разъясняющую ремарку ректор.
– То, что я тебе предлагаю, это дар моего ушедшего сына. Это не проклятие, – сказала Ирит. – Прими его и получи возможность сохранить хотя бы часть той, кто тебе больше никогда не будет принадлежать.
Богиня сделала паузу.
– Или откажись. Это будет даже лучший выбор для тебя. Только вот... Готов ли ты его сделать?
Молодая версия ректора обречённо подняла голову и уставилась на протянутую руку Первосоздательницы.
Пара долгих секунд, и его ладонь обхватила небольшую ручку своей... ну, пусть будет благодетельницы.
– Как видишь, тогда я был не готов отказаться от дара Ирит, – заметил равнодушно ректор.
Картинка смазалась, мир буквально перевернулся, мы оказались около другого гигантского дерева, на котором не было ни одного задрипанного листика.
Молодая версия ректора держала за руку, я так полагаю, Акриста. Увы, лица, как и фигуры, я не рассмотрела – тот был закутан так, словно был в бегах… или бомжом.
– Это вторая часть ритуала. Акрист, скажем так, доделал то, что не смогла его жена.
– Ясно...
Насладиться, как, впрочем, и понять, что толком делал главный Бог с ректором, я не успела, виды вокруг снова начали меняться.
Мы оказались на какой-то живописной поляне, полной цветов.
– Прежде чем показывать тебе дальше, я должен сначала кое-что объяснить и спросить, хочешь ли ты это видеть воочию.
Услышав слова мужчина, я подобралась.
Мучило смутное подозрение, что меня ожидает что-то нехорошее.
– Тебе, Лиса, уже известно о «правиле половин». Не знаю, сколько тебе поведали о нем, поэтому, если я буду повторять уже тебе известное, то скажи мне.
Я кивнула.
– Половины до встречи друг с другом могут влюбляться в других. Только вот... Если связь не разорвана – ничего путного из этой любви не будет. Лишь муки и страдания.
Ну да, все логично. Если верность, то мучительная и не пойми кому. В стиле этого жестокого мира.
– Я, как тебе уже, наверно, стало понятно, влюбился. Моя избранница была мила, красива, а ещё... ревнива. Я не мог дать ей всего того, чего она хотела. Единственное, что было в моих силах – это любить. И это-то её и погубило. Чем больше я любил, тем больше она сходила с ума. Конец нашей с ней истории не заставил себя долго ждать: она... ушла в обитель Акриста, а я остался.
Да уж. Ужасная история. Спасибо, что мне её рассказали, а не показали.
– Я пытался найти способ её вернуть, однако все в итоге закончилось тем, что я обзавёлся даром погибшего от рук Хаоса Бога Истории. После того, как эту способность мне навесили, я какое-то время забылся в ней. Однако позже, когда эта сила привела меня к моей переродившейся возлюбленной, я вновь наступил на те же грабли. Думаю, и так понятно, чем все закончилось опять. Даже мои попытки поменять наш финал не увенчались успехом. Она снова ушла. Молодой, во цвете лет. А я больше не смог это терпеть. Я хотел уйти за ней, но не мог из-за дара. И, предугадывая твои вопросы: я не Бог, просто, получая дар, я давал клятву.