Ректор остановился, наклонился и сорвал цветок. Выпрямившись, он протянул его мне и улыбнулся.
Удивительно, как легко ему давалось рассказывать эту историю.
– Поэтому я, не найдя ничего лучше, просто-напросто ушёл прочь из мира в подведомые мне фрагменты историй. Как видишь, я могу с ними взаимодействовать, главное, не менять их.
Цветок в моей руке, благоухающий как роза, был доказательством слов ректора.
– В реальности меня больше не существовало, я находился здесь, был отшельником, посещал невидимой тенью какие-то фрагменты истории. При этом я был ни жив, ни окончательно мертв. Просто воплощение силы, воплощение долга. Тот промежуток времени для меня как огромный пробел.
– И сколько вы так прятались? – спросила я.
Мужчина тускло улыбнулся.
– Долго, очень долго. К тому моменту успело смениться не одно поколение. Нелюдей.
Нда, а депрессия у ректора, оказывается, это дело затяжное. И это ещё мягко сказано.
– Потом, правда, меня выволокли силком из моего царства уныния и заставили снова жить. Слейн со своим братом могут быть очень настырными.
О, я заметила.
– Удивительно, но я достаточно быстро оклемался...
О да, определённо быстро!
– ... и снова сел в лужу. Есть такая удивительная особенность у историй: им свойственно повторяться. Вот и моя история в очередной раз пошла на вираж.
Да е-мае! Сколько раз этот мужчина наступал на одни и те же грабли?
А я думала, что главный дудачок – это я.
– Вы серьёзно в очередной раз испортили жизнь несчастной девушке?! – воскликнула возмущённо я.
Ректор не проникся моим гневом, вместо этого он почему-то рассмеялся и неожиданно притянул меня к себе и обнял.
– К счастью, к тому моменту я поумнел. Вместо любви я предложил той девушке дружбу. И знаешь, я не прогадал. Возможно даже, что именно этого от меня хотело мироздание ещё тогда, много столетий назад.
– Да уж, долго вы шли к этой мысли, – заметила я и попыталась высвободиться.
– Как вы её встретили-то в очередной раз? – пробурчала в грудь ректору.
Мужчина, услышав вопрос, нехотя меня отпустил.
Наши взгляды встретились.
– Она была хранительницей артефакта книги Ликов, а тот, как тебе известно, находится в ведомости двух моих сердобольных друзей–Богов.
– Что?! – воскликнула я ошарашенно. – Ваша возлюбленная была одной из моих предков?
– Мамой, Лиса, она была твоей мамой.
Как у меня не случился инсульт, инфаркт и сердечный приступ одновременно – непонятно.
– Что-о-о-о?! – рявкнула я и взмахнула руками.
Нет, ну вот вовремя меня ректор отпустил. Правильно, так сказать, меня просчитал. Если бы он так и продолжил меня тискать, то быть бы ему сейчас счастливым обладателем максимум двух зубов, потому что остальные бы я ему выбыла своей макушкой.
– То есть вы хотели замутить с моей мамой?!
– Не хотел. Никогда. Я же уже тебе сказал, что к тому моменту поумнел.
Ладно, допустим, я ему верю.
– То есть получается, что я, ваша избранная, родилась у той, кто несколько раз умер по сути косвенно из-за меня же? – эмоции из меня били ключом.
Даже вон цветочек выпал из рук и упал на землю, где и остался лежать позабытый.
– В том нет твой вины! – неожиданно грозно изрек мужчина, без капли своей этой весёлости, при это взяв моё лицо в свои ладони. – И мать твоя... Она уже была не той, кого я любил когда-то давно. И та другая, что была до... все они были уже не ей. Перерождение для каждого проходит по-разному. Кто-то возвращается прежним, кто-то абсолютно другим. Это сложное явление.
– Тогда вы дурак! – неожиданно выдала я возмущённо. – Незачем было преследовать призрака. Лучше бы спокойно меня дождались!
Ректор слегка опешил от моего комплимента в свою сторону, но потом, услышав вторую часть реплики, снова сгреб меня в охапку и прошептал:
– Если даже ты захочешь разорвать связь, я все равно рад, что встретил и узнал тебя.
– Ага, ага, – проворчала я приглушенно. – Что-то мне подсказывает, что, если я откажусь, вы снова свалите в свой мирок и будете рыдать, просматривая отрывки историй со мной.
Интересно, а вообще кто-то, кроме меня, может так веселить этого титриона? Так, чтобы его смех был не фальшивкой, а искренним?
– На самом деле вначале, когда я только узнал, кто ты для меня, я всеми силами противился нашей связи (ты была ребёнком, да и я не очень хорошо относился к этому «правилу половин»), позже обстоятельства вынудили признать эту связь, впрочем, это было лишь номинально, для твоей безопасности, а потом я встретил тебя уже взрослую и снова задумался о том, чтобы разорвать связь, однако позже, наблюдая за тобой (а я, буду честен, часто это делал, уж больно ты была бедовая), я, наконец, понял, что такое половина, понял и вспомнил, что такое любовь. А еще осознал, что то, что я чувствовал раньше, далеко не похоже на то, что я ощущаю сейчас.