- Там много осталось. – Сказала ему, чтобы и он утолил голод.
А Богдан отставил миску в сторону и сказал:
- Не еда мне нужна. – И только я хотела обидеться на то, что кое-кто совсем не голодным забрал у меня миску с похлебкой, как он продолжил. - Милавка, будь моей женой. Мы с тобой похожи, оба росли без мамки. И ты мне нравишься. Я давно хотел к тебе свататься, даже батя готов нас благословить. Просто хотелось свадьбу летом играть, когда дел по хозяйству меньше будет. Я сейчас понял, жизнь в любой момент может оборваться…
Никогда не думала, что мужик может так красиво и душевно говорить, у меня даже ком в горле стал, так я расчувствовалась.
- Ну, Милавка? Решай, пойдем ли мы дальше по жизни вместе? - Нельзя было сразу отвечать на такой вопрос. Умные женщины говорили, что над предложением пожениться будущей жене надо думать хотя бы несколько дней. А будущий муж в эти дни будет ухаживать, подарками одаривать.
- Я подумаю немножко? - Посмотрела я на Богдана.
И он не обиделся:
- Думай, Милавка. До завтра времени много. А к обеду я хочу назвать тебя женой. И не переживай, подарки свои… и все остальное ты получишь.
Стыдно было, что мои мысли прочитали, но я, все равно, была счастлива. Завтра все обзавидуются! И те девицы, что отказались сегодня дежурить в лазарете, локти свои до крови искусают.
7. Ночь.
7. Ночь.
Мне не позволили отоспаться днем после бессонной ночи. Только меня это совсем не расстроило, ведь дело было не только в том, что работы на хуторе было очень много, и раненым нужен был уход. Меня не отпустили спать, потому что сегодня я выходила замуж за Богдана. А на моем месте ни одна девушка не согласилась бы проспать день перед брачным обрядом. Надо же насладиться поздравлениями и пожеланиями счастья, здоровья и долголетия. Пусть и не все произносят эти слова искренне.
Дядя Руслан и мой отец очень обрадовались новости о нашей с Богданом помолвке. Мои братья тоже были за меня рады, только боли в руке и помешали Ратмиру от души меня подразнить. А вот эмоции остальных людей были не такими добрыми, но тоже очень яркими. Девы незамужние и молодые вдовушки меня ненавидели! Конечно, они это делали тихо, но такое чувство скрыть невозможно. Открыто вредить мне они не осмелятся, но точно будут слать на меня проклятья ночью, плакаться друг другу и вопрошать у небес, что Богдан нашел в «хилой, бесцветной Милаве». А я им всем назло ходила счастливая и даже подготовила себе одно из маминых платьев к брачному ритуалу. Даже выпросила у деда украшении, которые он хранил на память о своей жене.
Брачный обряд, как Богдан и хотел, провели сразу после обеда, который был непривычно обильным. Кто-то из женщин даже пастилу из сушеных фруктов из личных закромов достал. А Богдан ради меня даже покинул лазарет. Мы в присутствии хуторян принесли друг другу брачные обеты. Девушки пели свадебные песни, и в их исполнении они звучали очень грустно. По традиции хуторяне одарили нас дарами. И я получила целые чулки, пряжу, набор постельного белья, подушки, алюминиевый кувшин, а у Богдана стало ещё больше оружия. Просто наша свадьба была очень поспешной, но многие хуторяне пообещали, что от них подарков мы получим очень скоро. Надеюсь, они себя долго ждать не заставят.
Пока мы принимали поздравления, уже начало смеркаться. Пришлось женщинам заняться уборкой. Наконец, старший брат помог мне перенести в комнаты семьи Богдана сундук с моим приданым. Меня ждала моя первая ночь на одном ложе с мужем. Вспоминая все услышанные мной раннее разговоры, я то стыдливо краснела и подумывала, чтобы спрятаться под кроватью, то, наоборот, в предвкушении раздумывала, какую из двух моих сорочек мне надеть. Одна, правда, была несвежей. Я ее уже неделю носила. А другая была белоснежной и кружевами у ворота и на рукавах, новой, я ее еще ни разу не надевала. Но ее мне было жаль, и так ее два года берегла, не носила, зачем сейчас-то ее надевать?
- Милавка, - Богдан заглянул в комнату, слегка приоткрыв дверь, - ты еще не легла?
- А должна была? – Спросила у него. По-моему, ложиться спать, когда вещи стоят кучей в центре комнаты как-то неправильно. Вот я и раскладывала и расставляла свои вещи.
Богдан, тяжело передвигая ноги, прошел к кровати и опустился на ее край.
- Милавка, ты же нетронутая? – Смотря на меня снизу вверх, спросил мой новоиспеченный супруг.
- Попробовал бы кто! – Воинственно ответила я.
Да и кто бы посмел коснуться племянницы дяди Руслана, сестры Клима и Ратмира, мой отец, Степан, тоже на расправу был скор.