— Ублюдок! — крикнул Марченко, — Ты даже противника не можешь встретить достойно!
— Ну, почему же? — спокойно ответил Анатолий Эдуардович, — Вас же я встречаю.
После их разделили по камерам. Где Цыганкова Марченко не знал, только предположил, что её вероятней всего отвезли в один из штабов. Будут допрашивать. Скорей всего жёстко. Почему только его они оставили здесь, в НИИ? Раскалов точно знает, что Марченко плевать хотел на допросы, разговорить его не удастся. Он — человек, который свою жизнь посвятил классификации объектов, где жизни толком и быть не может. Его могли убить сотни раз, однако он всегда выкручивался. Выкрутится и сейчас. Нет такого человека в СКВП, который сможет добиться от него информации. По крайней мере он так думал.
Дверь в комнату допроса приоткрылась, но никто не зашёл.
— Ну, смелее, что же вы? — крикнул Марченко, — Чёрта с два вы от меня что-то узнаете. Хоть Кашалотова зовите, я вам ничего не скажу. Ублюдки.
— Да-а… — сказал человек за дверью, — Что нам Кашалотов?
Дверь открылась полностью и в комнату допроса зашёл Егор Марченко. Действующий оперативник СКВП, главный специалист по седьмой классификации. О нём в СКВП ходят уже легенды. Агент, который берётся за самые грязные дела в местах, где слово «жизнь» имеет совершенно другой смысл.
У Егора от удивления открылся рот. Как он не догадался, что здесь есть другая версия его самого, и она-то знает о нём всё. Их родной объект и этот слишком похожи. Значит разговор будет как минимум интересным, если вообще до него дойдёт.
— Чёрт, я мотался по седьмой и думал, встречу ли я там когда-нибудь дубликата. И ты знаешь, встретил.
— Дай угадаю… — Марченко задумчиво отклонился на спинку металлического стула, — Четыре года назад. Ты прибыл, чтобы отловить одного подонка и там увидел очень худого, с огромными синяками под глазами жителя местной деревушки. Сначала не обратил внимания, подумал, что очередной несчастный, а присмотревшись, тебя бросило в пот.
— У нас общие воспоминания. Значит раскол вселенной произошёл после.
— Чёрт, да мы гении!
— Так рассказывай. Чем ты жил последнее время, а самое главное: что такого произошло, что ты стал террористом?
— Я не стал террористом. Я впервые за долгое время прозрел. Чего и тебе желаю. Посмотри вокруг себя. Горбатишься здесь. Живёшь чёрт знает как. Когда ты последний раз был у врача? Не у наших местных, которые пишут в карте, что ты годен к заданиям. А у онколога?
— Какое это имеет значение? Ты предлагаешь мне пересмотреть всё, чем я живу, чтобы потом оказаться в комнате допроса, как ты?
— Я-то хотя бы с собой честен.
— Пха! Это мы посмотрим. Итак, Егор Марченко. Расскажите мне всё о вашей работе с… Матвеем Фёдоровым.
— Ни хрена я тебе не скажу. — Марченко плюнул в сторону дубликата.
— Прекрасно, — ответил тот, — я именно на это и надеялся.
Дверь комнаты допроса закрылась. Послышались звуки ударов.
3
— Далеко уходить от точки перехода нельзя. — сказал Матвей своему дубликату. Тот судорожно пытался хоть как-то восстановить свой портативный КТП.
— Какая разница? Нам нужно хотя бы понять где мы. Чёртова хреновина!
— Болотистая местность. Деревья. Тёмное небо. Мы можем быть где угодно!
— Чему тебя учили в Академии, дурень?
— Тому же, чему и тебя, умник.
— Это не болотистая местность. Это ил. С редкими вкраплениями твёрдой почвы под ногами. Теперь смотри туда, — Матвей убрал локон с лица и показал на деревья и кусты причудливой формы вдалеке, — ты видел когда-нибудь такие растения?
— Нет.
— Вот и я нет. Они чем-то напоминают…
— Кораллы! — перебил оперативник, — Значит здесь повсюду была вода.
— Бинго. Это — дно какого-то гигантского озера. Поэтому мы не разбились и не упёрлись в землю. А теперь глянь вон туда, — он пальцем показал на змееподобного червя, который обвился вокруг одного из кораллов, — это явно представитель местной фауны.
— Жесть какая…
— Скорей всего это клювовидный червь, который, как ты знаешь, водится только в классификациях, которые мы не привыкли классифицировать.
— Мы на Земле до начала времён.
— Видимо, на одной из них.
— Если здесь есть этот товарищ, значит наверняка есть и другие представители этого чудесного места.
— Да уж… Нам нужно починить эту хрень. Это наш единственный шанс выбраться отсюда.