— Или приказ свыше. Чёрт его знает. Они могут.
— В любом случае — это хороший старт. Сложный, но хороший.
— И опасный. — Евгений Николаевич наклонился к сыну, — Я тебя очень прошу, будь осторожен.
— Хорошо, — сказал Матвей, — буду. В конце концов у меня были лучшие учителя, главный из которых — ты.
Старик улыбнулся и отклонился на спинку плетёного кресла.
5
Матвей допивал кофе по-американски на площади перед станцией метро «Маяковская». Он специально приехал на пятнадцать минут раньше, чтобы лишний раз показать свою собранность, ответственность и полную готовность к делу. Хотя, конечно, внутренне он был совершенно не готов.
Марченко вышел из вестибюля в 7:24. Его длинный плащ и шляпа смотрелись старомодно в мире, где правят бренды, а еле пробивающаяся щетина и мешки под карими глазами говорили о том, что он вчера сделал в точности всё, что посоветовал своему юному напарнику. Егор сразу заметил одинокую фигуру Матвея. Вокруг не было ни души, только скромный молодой парнишка, попивающий кофе на одной из лавок. 7:30 — это слишком рано для работающей Москвы. Марченко подошёл к Фёдорову-младшему и протянул руку.
— Не опоздал. Молодец. Люблю пунктуальных.
— Спасибо, — протянул руку в ответ Матвей, — я тоже.
— Пойдём, — Марченко не дожидаясь пока Матвей встанет с лавки направился в сторону Садового, — тут есть одно тихое местечко, неподалёку. Завтракал?
— Нет, — Матвей тут же сорвался с места и последовал за напарником, — с удовольствием перекусил бы.
— Я бы и пивка глотнул.
Матвей удивился такой искренности напарника.
— Хорошо ночь прошла? — осторожно спросил он.
— Как в последний раз. — улыбнулся Марченко в ответ, — А ты?
— Поехал домой спать.
— Тю-у-у-у. Эх ты.
Они прошли несколько кварталов и свернули в одну из арок сталинского дома. Оказалось, что во дворе этого дома находится небольшая одноэтажная кирпичная постройка с вывеской «Кафе». Возможно когда-то это был хоз. блок или щитовая. Такие кафе Матвей привык обходить стороной, потому что внешний вид заведения не внушал никакого доверия.
Напарники прошли внутрь и Марченко сразу перевернул табличку на двери с «Открыто» на «Закрыто». Внутренний интерьер и отделка кафе только усилили сомнения Матвея. У него сложилось впечатление, что в целях экономии средств старый подвал обклеили обоями и советской квадратной плиткой, а ещё поставили две газовых горелки для приготовления весьма сомнительных блюд. Марченко сомнения Матвея почувствовал моментально.
— Никогда не суди книгу по обложке. — сказал он угрюмо и сел за один из четырёх столиков, накрытых старой клеёнкой в цветочек.
Матвей сел напротив. Он открыл рот, чтобы начать разговор, но не успел, так как к ним подошёл тучный лысый мужчина, ростом выше среднего, небрежно вытирая сальную волосатую руку о заляпанный фартук, который когда был светло-серого цвета.
— Егор! — крикнул он и улыбнулся практически беззубой улыбкой, — Какой приятный сюрприз!
— Привет, Олеж. Как сам?
— Да потихоньку, спасибо. Дела идут неплохо. Я сделал бизнес-ланч за 200 рублей, теперь в обед у меня от клиентов отбоя нет!
Матвей чуть не крикнул «Серьёзно?!», но осёкся.
— Приятно это слышать, — сказал Марченко и закурил, — мне яичницу из трёх яиц с колбасой, белого хлеба и 0,5 нефильтрованного.
— А для вас? — хозяин кафе посмотрел на Матвея и расплылся в добродушной улыбке.
— Мне… Ничего, спасибо.
— Новенький он, — снисходительно улыбнулся Егор, — не обращай внимания. Ему тоже самое.
— Без пива! — успел вставить Фёдоров, — Морс есть?
— Сделаем. Отдыхайте.
Марченко посмотрел на Матвея уставшим взглядом. Он словно изучал своего напарника, а потом тихо произнёс:
— Здесь очень вкусная яичница. Поверь мне. А Олег… Он — наш.
— Наш? — удивлённо спросил Матвей.
— Лет семь назад я работал на одном из объектов третьей классификации. Ничего серьёзного, нужно было выследить одного ушлёпка и… Не важно, в общем. Олег был моим информатором, а заодно и одним из должников этого нехорошего человека. Так вот, эта сука на глазах Олега пустил пулю в лоб сначала жене, а потом трёхлетней дочке. Гниду взяли конечно. Но встал вопрос: заканчивать всю эту историю по сценарию, либо попробовать хоть как-то помочь бедолаге. Я выбрал второе.
— Вы привезли его сюда. Но как? Зачем? Это же явное нарушение.