— Матвей Евгеньевич, — перебил Раскалов, — вы поставили личное дело в противовес работе. Организация слишком много раз шла вам навстречу, однако вместо благодарности и верной службы вы решили, что СКАР — золотая рыбка, исполняющая любое ваше желание. Мы больше не нуждаемся в вашей оперативной деятельности.
— Как это понимать? Я что, попаду в аварию? — Матвей слегка повысил голос. — Или меня найдут с пулевым отверстием в виске и предсмертной запиской? Утону? Знаю я, как у нас всё устроено.
Раскалов и Кашалотов удивлённо переглянулись между собой.
— Фёдоров, ты совсем обалдел? — крикнул Кашалотов.
— Анатолий Эдуардович, позвольте загладить вину. Для меня честь работать здесь. Я готов исправить ситуацию и очистить репутацию. Вернуть ваше расположение. И ваше, Игорь Сергеевич, — оперативник сделал паузу. — Как угодно. Позвольте мне расследовать это дело. Установить, кто пытался убить Михаила Александровича. Прошу вас, дайте мне шанс.
— Даже из глубокого уважения к вашему отцу я не могу этого сделать, — ответил Раскалов. — Тем более мы и так знаем, что произошло. Вы никак не могли повлиять на ход событий, на Михаила Александровича всё равно было бы совершено покушение.
— Что? Как?
— Мы пока не нашли исполнителей, но точно знаем, что цель этой операции — подрыв деятельности нашей организации. Однако к вам это больше отношения не имеет.
Матвей почёсывал указательный палец правой руки.
— Михаил Александрович требует вашего увольнения. Я подключил Евгения Николаевича, он убедил Михаила Александровича, что увольнение — не выход. Нами был достигнут компромисс, — Раскалов поднялся с кресла, Матвей тут же встал следом. — Вы переводитесь в архив, Фёдоров. С этого дня вам запрещено заниматься оперативной деятельностью. Приступаете через месяц. Вы свободны.
Кашалотов затянулся сигаретным дымом, наблюдая за реакцией ошарашенного Матвея. Оспаривать, взывать к милосердию, обещать что-либо, чтобы исправить ситуацию, не имело смысла — решение удовлетворяло все стороны. День за днём, месяц за месяцем, год за годом, сидя в подвальном помещении службы, среди покрытых толстым слоем пыли документов, книг и жёстких дисков, Матвей будет вспоминать те немногочисленные объекты, которые ему удалось посетить.
***
Эля проснулась с первыми лучами солнца. Сладко потянувшись, она провела рукой по стороне кровати Матвея, не обнаружив мужа рядом, открыла один глаз и оглядела номер отеля «Мариотт» в самом сердце Парижа. С небольшого балкона с видом на Эйфелеву башню доносились два голоса — Матвей разговаривал по видеосвязи с отцом.
— Я всё понимаю, — говорил Матвей, — но я не мог поступить иначе.
— Видимо, не мог, — прерываясь, отвечал Евгений Николаевич. — Ты поступил так, как счёл нужным. Это важно. Возможно, я поступил бы так же, оказавшись на твоём месте.
— Ты бы никогда не взял с собой маму.
— Не кори себя. Это был твой выбор, как и взяться за это дело. На тот момент он казался тебе верным.
— Да, но был ли этот выбор правильным?
— Нет такого понятия, как правильный или неправильный выбор, Матвей, есть только тот, что в момент времени кажется нам единственно верным. Понимание этого факта приходит с годами. После остаются только последствия.
— Меня ждёт успешная карьера, — рассмеялся Матвей.
— Архив — отличное решение. Ты останешься внутри конторы, сможешь дышать её воздухом, не ввязываясь в дурацкие истории. Заработанных денег хватит твоим внукам, попробуй жить дальше и наслаждаться моментами.
— Не знаю, смогу ли я. Это зависимость. Побывав в другом мире раз, хочется ещё и ещё.
— Ломка будет. Сильная, но и она пройдёт. Увидишь. Люблю тебя. Передавай привет жене.
Матвей улыбнулся и нажал на красный кругляшок окончания вызова. Элина на цыпочках подошла к мужу, обняла его со спины. От её прикосновения по телу пошли мурашки, он повернулся к ней.
— Прости, Матвей, это я во всём виновата.
— Эленька, ты ни в чём не виновата.
— Из-за меня ты лишился любимой работы.
— Прекрати. Прошу. Может, так и должно было произойти. Может, вся эта чёртова служба дана мне, чтобы найти тебя. Я счастлив, что ты рядом. Впереди у нас целая жизнь. Со взлётами, падениями. И мы отлично с ней справимся, вот увидишь! Веришь мне?
— Верю, — девушка потянулась поцеловать Матвея. — И мы всегда будем вместе?
— Всегда, — прошептал он.