— Сколько?
— Больше двух тысяч. Больше двух тысяч вооружённых, озлобленных силовиков ждут команды, чтобы начать штурм.
Рыжий отклонился на табурете.
— Можно я тебя кое о чём спрошу? — Матвей, превозмогая действие препарата, едва повернул голову. — Почему ты за этих ублюдков? Зачем тебе это?
— Ты не видишь дальше своего носа, лидер, — Рыжий улыбнулся титановыми вставками, — я предпочитаю быть на стороне победителей. Знал ли ты о существовании альтернативных реальностей? Других миров, не похожих на наш?
— Что за глупости? — искренне удивился Матвей.
— Это основной заработок «Мега-Тех». Есть одна параллельная вселенная, мы с ними торгуем. Они дают нам золото, платину, ресурсы, а мы им технологии. Всё просто как дважды два. Рабочий как дорогие часы механизм. Ты хочешь вынести всю верхушку корпорации к чёртовой бабушке, многие пострадают. Не только в нашей реальности.
— Тебя коротнуло, и ты сошёл с ума.
— Отчего же?
Рыжий отодвинулся в сторону, лидер «Нового века» увидел, как открывается входная дверь и в комнату заходит мужчина. Чем ближе мужчина приближался к Матвею, тем больше расширялись от удивления его глаза. Перед ним стоял он сам. Рост, телосложение, форма лица, шрам — перед Матвеем Фёдоровым стояла точная его копия.
— Как? — выдавил из себя Матвей.
— Тебя это волновать не должно, — ответил Рыжий, — нового века не будет, друг мой. Ты думал как мелкая сошка, не задавшись вопросом: какая истинная цель корпорации? И это твоя ошибка. Ты попёр войной на тех, у кого влияние и весомая поддержка. Мне жаль тебя по-своему. Но это уже не твоя проблема.
Рыжий поднялся с табурета и положил биомеханическую руку обездвиженному Матвею на лицо. Одно лёгкое движение металлических пальцев — и голова лидера «Нового века» лопнула под ними, запачкав Рыжего и стены кровью.
— Это было необходимо? — возмутился оперативник. — Зачем вот так?
— Ты чего такой нервный? — спросил в ответ Рыжий и улыбнулся, вытирая металлическую руку замызганной тряпкой. — Ты хотел оставить его в живых? Нет, брат, указания чёткие: допросить, обнулить, а ты займёшь его место.
Громила встал и начал заворачивать тело в заранее подготовленный полиэтилен.
— Ты только представь, — продолжил он, — что могло случиться, если бы мы его в живых оставили? Рисковать нельзя.
— В сценарии про убийство ничего не сказано…
— Каком сценарии?
— Не важно. Что теперь?
— Теперь ты — это он. А товарища мы сейчас кремируем, и поминай, как звали.
— Роман Елистратов, — протянул Матвей. — Нужно с ним встретиться. Обговорить детали восстания. Понять, насколько им можно манипулировать.
— Или убрать следом. Без лидера силовики, точнее предатели, не смогут ничего сделать.
— Или, наоборот, озлобятся ещё сильней.
Рыжий закинул завёрнутое тело на плечо, свободной рукой прихватил красную канистру и направился к выходу во внутренний двор многоквартирного дома. Матвей следовал за ним.
— Озлобятся? — спросил громила. — Ну, не знаю. Нет, ты, конечно, прав. Могут.
Рыжий сделал несколько шагов к металлическому мусорному контейнеру, осмотрелся по сторонам и, убедившись, что в небольшом дворе они одни, скинул тело внутрь.
— Могут, — согласился Матвей, — а значит, в любой момент отдадут приказ на штурм. Нет, здесь нужно быть хитрее. Каким-то образом убедить их.
— А как ты их убедишь? Этот же сказал, что у них мотивация. И всё тут.
Неповоротливым движением Рыжий открыл канистру и вылил горючую смесь в контейнер.
— Это главный вопрос, — Матвей задумался, не заметив, как почёсывает указательный палец. — Саботаж тоже не решение. Нужно разговаривать с директорами «Мега-Тех». Подумать, что они могут предложить оскорблённым силовикам, но самое логичное — деньги. Подкупить тех, кто согласится сотрудничать, остальных уже убирать. Необязательно убивать. Можно переправить в другие города. Или закрыть.
— Да. Необязательно.
Рыжий достал из кармана брюк бензиновую зажигалку, чиркнул ей и бросил в контейнер.
***
В чужом мире, среди чужих лиц, оперативник один. Замена собственного дубликата — не очередное задание, а чужая жизнь, прожитая с точностью до вздоха. Вокруг — те, кто считают его своим. Наблюдают, следуют, изучают. Матвей знал: одна ошибка в имени — и миссия провалена, одна неточность в произношении — и оперативник подпишет себе смертный приговор. Он заучивал всё — лица, голоса, жесты. Готовился стать тем, кем никогда не был.