Егор, закованный в наручники — на случай, если вздумает напасть на агентов ИСАР, — спокойно смотрел в окно. Он никогда раньше не бывал в объектах десятой классификации. Много читал, изучал их ещё в академии, но теперь впервые наблюдал своими глазами.
— Ну, и на кой чёрт вы припёрлись? — спросил один из агентов. — Что опять надо вашему брату от нас? Еле-еле от вас отвязываемся.
— Ох, парни, не того вы спрашиваете. В соседней машине, вот он всё и скажет.
— А ты, значит, не в курсе?
— Нет.
— Так, может, ты и не нужен?
— Бывали где? — неожиданно перевёл тему Егор.
— В смысле?
— В коромысле. Или вы только на побегушках бегаете, ловите иногородних?
— Нахал, — прокомментировал водитель. — Я шесть лет мотался. Много где был. А что?
— В седьмой бывали? Хотя у вас-то, наверное, другое обозначение. После ядерной войны.
Оба мужчины повернулись к Егору, наплевав на дорогу, и открыли рты.
— Ты там был? — с искренним удивлением спросил водитель.
— Это моя специализация. Те, кто там бывали… поймут, о чём я. И не важно, откуда ты.
— Нет, милостивый государь. У нас все объекты, где произошла ядерная катастрофа или война, запрещены. Мы читали, что есть в некоторых службах психи, которые там работают. Но никогда не встречали.
— Судя по моей медицинской карте, я здоров. У нас с этим строго. Проверки каждые три месяца.
— Расскажите. Расскажите, что там. Как там?
Егор улыбнулся. Нащупал ту самую тонкую соломинку, за которую можно зацепиться.
Матвей же всю дорогу ехал молча. Он ждал встречи с Елизаветой, которая стала ему близка и которая оказалась единственным человеком во всём множестве реальностей, способным помочь.
Их привезли к пятиугольному зданию на территории Трубецкого бастиона, по телу Матвея снова пробежал холодок, как в первый раз, когда он здесь оказался. Их вывели из машин и сопроводили к одноэтажному зданию внутри бывшей тюрьмы, где располагался кабинет Абрамова. Егор смотрел на всё вокруг с детским изумлением, Матвей поймал себя на мысли, что отец Елизаветы — генерал Абрамов — наверняка сообщит о них в СКАР. Теперь к неприятному холодку добавилось чувство тревоги.
— Ждите, — скомандовал один из агентов, и все четверо удалились.
— Так, а теперь что? — тихо спросил Марченко.
— И теперь ждём, — улыбнулся Матвей, — что остаётся?
Через несколько минут дверь кабинета генерала открылась, перед ними показалась она. Роскошная, властная, высокая. Немного уставшая. Елизавета Абрамова.
— Матвей? — удивилась она. — Я думала, это шутка! Проходите! Скорей!
— Привет. А твой отец…
— Тебя давно не было, дружочек.
Они прошли в небольшой кабинет. Обстановка не сильно изменилась — стало заметно почище, а на столе добавились небольшие флакончики и фотография Константина Абрамова.
— Отец умер полгода назад, — сказала Елизавета и взяла фотографию отца в руки. — Инфаркт. Мы не ожидали. Я не ожидала.
— Прими мои соболезнования, — сказал Матвей, — он был настоящим офицером. А ты теперь…
— А я теперь, дорогой мой, в новом звании и новой должности. После нашего с тобой приключения ко мне присматривались, и оказалось, что не зря. После смерти отца встал вопрос, кто будет руководить ИСАР, император лично подписал указ о моём назначении. Вот, привыкаю к бумажной волоките. — Она поставила фотографию на место и села на край стола. — Не пойми меня неправильно, но что тебя сюда привело? Нам не сообщали о переходе.
— Я прибыл не от СКАР, Лиза. Я тут… можно сказать…
— На тебя объявлен розыск, — отрезала девушка.
Марченко и Фёдоров переглянулись.
— А вы, я так полагаю, Егор Марченко, знаменитый специалист по так называемой седьмой классификации? Вы тоже в розыске, между прочим. Так что в ваших интересах рассказать мне всё как есть.
И Матвей рассказал. Всё — без утайки. О том, что произошло после его возвращения из К10-11, как стал наёмником Раскалова, как вновь оказался там, где когда-то выполнял своё первое задание. О людях, которых уничтожила служба. О системе, ставшей хищником. И о том, как это можно изменить.
О создании «Альтерверс».
Девушка внимательно слушала, не перебивала, иногда понимающе кивала. Когда Матвей закончил, она села за стол.
— На данный момент отношения между нашими и вашими натянулись, — сказала она. — Вы не выполнили некоторые обещания, хоть и уверяли, что всё будет в срок. В общем, доверие к Раскалову снизилось уже у императора. Что вам на руку, так как мы имеем полное право не выдавать вас. Но вы же не просто так здесь? Ты, Фёдоров, явно чего-то хочешь, иначе не стал бы рисковать.