— Матвей, сюда идут! — констатировал Петренко.
— Вы, — обратился Фёдоров к агентам ИСАР, — охраняйте вход. Никого не впускать. При попытке прорваться — открыть огонь.
Матвей повернулся обратно к Кашалотову.
— А вы, значит, дорогой Игорь Сергеевич, продолжаете дело Раскалова?
— Ты как до этого докатился, дружок? Решил обидеться на весь мир? Отомстить? Вместо того чтобы работать, как все, жить достойно, ты обогатился за наш счёт и решил порядок навести?
За дверью послышались несколько выстрелов. Андрей выглянул в коридор — агенты ИСАР застрелили троих охранников. Сигнализацию Игорь Сергеевич отключил.
— И что дальше? — спросил он. — Вот мы с тобой и твоими подружками тусуемся в кабинете босса. Чего ты хочешь?
— Справедливости.
— Справедливости? — Кашалотов поднял от удивления брови. — У нас? Ты серьёзно? Ты как никто должен знать тонкости этой работы. Неужели папочка не рассказывал тебе, как они ради удовольствия отправлялись в другие объекты и устраивали там геноцид? Госперевороты? Или, по приколу, мотались порезвиться с девчулями за счёт организации? Частенько против их воли. — Он уселся поудобнее в кресле. — Или ты, наивная душа, думаешь, что все эти сценарии введены просто так? Этой справедливости никогда не будет. Её нет, Матвей. Ты стараешься добиться некого абстрактного честного решения. Здесь, в этом мире, это невозможно.
— Но мне это удалось, Игорь Сергеевич, — сказал Матвей и подошёл ближе, не опуская пистолет, — я создал организацию, где все равны. Где каждый имеет право голоса. И каждый в любой момент может уйти. Я сделал то, чего ни Раскалов, ни вы, ни мой отец не могли сделать десятилетиями. А нужно-то всего лишь относиться к людям по-людски. Вы этого не хотели, — оперативник покрутил шеей, раздался хруст.
— Напомните мне, Игорь Сергеевич, что вы ответили, когда я попросил вас помочь перевезти двадцать три человека из объекта К7-217? Двадцать три человека, которых мы использовали ради выполнения задания. Которые погибли в муках. В том числе дети.
Кашалотов сразу понял, о чём говорит Матвей.
— Вы спросили, не совсем ли я охерел. Потом сказали, что вы этой просьбы не слышали, помните? Зад мне прикрыть решили. Спасибо. Только теперь они мертвы. Из-за меня? Да, отчасти. Но я хотел им помочь. Они мертвы из-за этой чёртовой системы! Из-за вас!
Матвей выстрелил.
Пуля вошла Кашалотову в лоб, и его массивное тело склонилось над столом. Рука Матвея дрожала. Он медленно опустил пистолет и повернулся к своим соратникам. Ему было плевать, поймут его или нет. Он отомстил за Просветление. За Элину.
Её мёртвое и умиротворённое лицо будет преследовать его до конца дней.
— Андрей, Аня, — обратился Матвей, — возьмите ребят и пройдите по коридорам. Кого считаете нужным — приглашайте к нам. Обещайте условия. Всё, что хотите. Кого считаете ненужным — убирайте. Вас никто не осудит. Вам никто ничего не скажет. Даю слово.
Оперативники кивнули и вышли из кабинета. Марченко достал из кармана плаща портсигар, покрутил в руках одну из самокруток, постучал ей о тыльную сторону ладони и закурил.
— Не успели мы, — сказал он. — Это должен быть Раскалов.
— Сколько существует реальностей, Егор, где этот урод ещё жив? Где он продолжает править такими, как мы, а может, даже и нами? Где из-за таких вот гибнут невинные люди? Здесь не успели, ты прав. Но работы у нас ещё очень много.
Матвей посмотрел на бездыханное тело Кашалотова, бросил ему на стол пистолет и вышел из кабинета. После вышла Маша, так и не проронившая ни слова. Егор поправил шляпу, сделал глубокую затяжку, подмигнул трупу Игоря Сергеевича и вышел последним.
***
В момент, когда человек делает выбор — как ему кажется, единственно верный — происходит сепарация вселенной. Каждую секунду рождаются тысячи новых миров, и даже малейшее решение меняет ход истории. Человеку кажется, что путь один, но в других реальностях он живёт другой жизнью, сталкиваясь с последствиями выбора.
Матвей знал, что в десятках, сотнях миров существуют Раскаловы, каждый день отправляющие людей, таких, как он, на смерть. Его задача, пока есть силы, — остановить этот порядок.
За несколько месяцев сотрудники «Альтерверс» выработали чёткий алгоритм: экономическое ослабление, ликвидация верхушки, набор сторонников. Матвей сбился со счёта, сколько раз видел в разных мирах Раскалова — испуганного, бледного, просящего пощады. И каждый раз нажимал на курок. Без сожаления. Неделю за неделей.