— Ни хрена я тебе не скажу, — Марченко плюнул в сторону дубликата.
— Прекрасно, — ответил тот, — я на это и надеялся.
Дверь комнаты допроса закрылась. Послышались звуки ударов.
***
— Далеко уходить от точки перехода нельзя, — сказал Матвей своему дубликату.
Тот судорожно пытался хоть как-то восстановить портативный КТП.
— Какая разница? Нам нужно понять, где мы. Чёртова хреновина!
— Болотистая местность. Деревья. Тёмное небо. Мы можем быть где угодно!
— Чему тебя учили в академии, дурень?
— Тому же, чему и тебя, умник.
— Это не болотистая местность. Это ил. С редкими вкраплениями твёрдой почвы под ногами. Теперь смотри туда, — Матвей убрал прядь волос с лица и показал на деревья и кусты причудливой формы вдалеке, — ты видел когда-нибудь такие растения?
— Нет.
— Вот и я — нет. Они чем-то напоминают…
— …кораллы! Здесь была вода.
— Молодец! Это дно какого-то гигантского озера. Поэтому мы не разбились и не упёрлись в землю. А теперь глянь вон туда, — он пальцем показал на змееподобного червя, который обвился вокруг одного из кораллов, — представитель местной фауны.
— Жесть какая…
— Скорее всего, клювовидный червь, который, как ты знаешь, водится только в мирах, которые мы не привыкли классифицировать.
— Мы на Земле до начала времён.
— На одной из них.
— Если здесь есть этот товарищ, значит, наверняка есть и другие представители местной фауны.
— Да уж… Нам нужно починить эту хрень. Это наш единственный шанс выбраться.
— Или нас найдут.
— Как? Мы посреди неизвестности. Шанс на то, что нас сожрёт какая-нибудь местная тварь, гораздо выше, чем шанс, что нас найдут.
— Твою мать…
— Это, между прочим, твоя вина.
— А ты хотел, чтобы я дал тебе сбежать? Какого хера вы вообще делаете? Просто так перемещаетесь по вселенным и уничтожаете СКАР? Зачем?
— Забавно, — Матвей улыбнулся.
— Что, чёрт подери, тут забавного?
— Я словно говорю сам с собой, при этом другой я — это личность, а не мой внутренний голос. Судя по тому, что ты всё ещё работаешь в СКАР, у тебя всё неплохо сложилось.
— Мы сейчас не обо мне говорим. Не знаю, выберемся мы или нет, но мне правда интересно знать: что же такого произошло, что ты взял на себя смелость крушить целые устои?
— В моей жизни было много побед и много поражений. Наверняка, как и в твоей. В какой-то момент я осознал, что всё, чем я занимался, — это потакание чужим интересам. Я не хотел идти в СКАР. Думал, что хотел, но на самом деле — нет. Я хотел, чтобы отец мною гордился. Великий Евгений Фёдоров. Оперативник, который до сих пор, даже будучи в отставке, решает вопросы глобальных масштабов. Ты хотел стать оперативником?
— Хороший вопрос, — ответил Матвей и сел на корень старого коралла. — Я не думал об этом. Сейчас, в данный момент, в данную секунду я рад, что я — тот, кто есть. Мне нравится моя работа. Мне нравится решать сложные задачи. Мне кажется, что я даже нашёл общий язык с Кашалотом. Благодаря службе у меня есть семья. Деньги. Признание. Это дорогого стоит.
— Семья? — удивился Фёдоров. — Серьёзно? Ты женат?
— Да. Она потрясающая девушка. И я люблю её больше жизни.
— Дети?
— Нет, детей пока нет.
— Я тоже любил. Но совершил ошибку. И опоздал.
— Она отказала тебе?
— Она умерла.
— Мне жаль. Правда.
— Спасибо. Это уже не имеет значения. Она умерла из-за них. Как и многие другие. Те, кто не заслуживал смерти. Поэтому я уничтожаю этот змеиный рассадник. Раскаловы, Кашалотовы, чиновники… Все они думают только о том, как положить себе в карман ещё и ещё. Не думают о нас. Им это не нужно. Мы — ресурс, понимаешь? Погибнет один — придёт другой. Ведь это же такая честь — служить в СКАР. Тайное сообщество, куда никогда не попадёт человек с улицы. Секретная организация. Только вся эта романтика сгнила изнутри. Я каждый раз испытываю облегчение, когда осознаю, что благодаря моим действиям во множестве вселенных на одного Раскалова стало меньше.
— Ну, тут я тебя разочарую. Технически ты его убил, да, но это не наш директор СКАР. Дубликат из дружественного объекта. У него пневмония, да ещё и в тяжёлой форме. Врачи развели руками, потому он согласился стать приманкой. Раскалов — умный дьявол.
— Он гнилая сука, которая в первую очередь думает о себе, и вот ещё одно доказательство, — Матвей, на удивление, сохранял спокойствие. — Но ничего, я и до этого доберусь.
— Ты же понимаешь, что я не могу тебе этого позволить?