— Хорошо, Игорь Сергеевич. Сценарии?
— В папке четырнадцать штук. Все согласованы с их службой. Изучай. От нас больше никого не будет… официально. Отправляешься на следующей неделе. Там тебя встретят с распростёртыми объятиями. А теперь иди. Пусть всё пройдёт по сценарию.
Матвей поблагодарил Игоря Сергеевича и вышел из кабинета. Не успел он сделать несколько шагов, как откуда-то из кармана джинс заиграл «Атомик Рустер». Рингтон Матвей поставил в своё время на отца.
— Алло? — Матвей сразу поднял трубку.
— Привет, сынок! Говорить удобно?
— Конечно. Только что от Кашалотова.
— О! Новое задание?
— Да.
— Слушай… Есть у меня к тебе разговор. Сможем встретиться через час на твоей квартире? Я как раз в Москве.
— Да, конечно. Случилось что-то?
— Нет-нет. Всё в порядке. До встречи тогда. Обнимаю.
Матвей вышел из здания НИИ и прыгнул в первое проезжающее мимо жёлтое такси. Отец не так часто говорил ему, что «есть разговор». Это означало, что либо ему нужна какая-то помощь — что странно, так как попросить он может кого угодно о чём угодно, — либо что-то действительно произошло, и он просто решил поберечь нервы сына.
Матвей жил в трёхкомнатной квартире родителей на Ленинском проспекте. Дом, в котором располагалась квартира, стоял на границе Ломоносовского и Обручевского районов — восьмиэтажный, кирпичный, построенный ещё в шестидесятые. Он имел уютный двор, чем-то схожий с дворами-колодцами, только без одной стороны. Окна квартиры выходили в основном на Ленинский проспект — шумный, с постоянным движением и частым перекрытием, когда из Внуково ехал кто-то важный в центр города. Многие жаловались на шум, но Матвею, наоборот, нравилось. Так он чувствовал себя частью чего-то большого. Частью города.
Фёдоров-старший уже ждал сына на кухне. Увидев юношу в коридоре, он обнял его, как только тот переступил порог квартиры.
— Рад тебя видеть, дорогой. Как ты?
— Спасибо, всё хорошо. Что за срочный разговор?
— Проходи. Я чай заварил по рецепту Лизы. С женьшенем и корицей.
Они сели за стол в небольшой, но аккуратной современной кухне. Евгений Николаевич разлил чай в чашки и открыл коробку со сливочным печеньем.
— Сынок, — начал он, — мне позвонил очень хороший друг. Ты его наверняка помнишь. Мансуров.
— Как можно забыть нашего министра обороны, папа? Вы с ним друзья? Не знал.
— Ну, мы два старика с общими интересами к огороду — только и всего. Однажды он меня выручил, и я, если можно так сказать, пообещал помочь ему, когда это будет нужно. Мансуров — один из немногих в правительстве, кто знает о существовании СКАР.
Матвей не перебивал, только изредка сёрбал чай.
— Так вот, сынок, у них там, — Евгений Николаевич снизил тон голоса, — сложилась ситуация, в которой только мы можем помочь.
— Я заинтригован, папа.
— Позавчера скоропостижно скончался Егоров.
— Чего? — ошалел Матвей. — Не слышал об этом.
— Всё верно. Ты и не должен был слышать. Сейчас страна в ситуации, когда мы не готовы к смене власти. А новость эта может навести смуту похлеще, чем в начале девяностых.
— Ну, это как посмотреть, — не согласился Матвей.
— Сынок, я не хочу спорить. Не сейчас. Дело очень важное, попробуй понять. Официально президент Александр Егоров находится в своей резиденции на Валдае. Они смогут скрывать факт его смерти ещё две—три недели, не больше. В кабинете министров уже начались волнения: какой-то умник распустил слушок. Можно, конечно, посадить двойника, но ты же сам понимаешь, что это не решение. Обязательно найдутся те, кто будет сравнивать фотографии, писать об этом в интернете, делать разоблачающие видео — всё то, что сейчас так популярно. Нужна точная копия, которая досидит срок, пока подготовят преемника.
— Им нужен дубликат Егорова? — ещё сильнее удивился Матвей. — Господи, я так полагаю, что о выборах и речи не идёт, не так ли?
Матвей старался никогда не спорить с отцом о политике. Их взгляды слишком различались, а горячие беседы могли с лёгкостью перерасти в скандал.
— Сынок, дело очень деликатное. Дубликат уже найден. Он находится в объекте К3-61. Это…
— Третья классификация, знаю. Вы ещё и дубликата нашли из Советского Союза? А то нам этого мало было!
— Матвей, — Евгений Николаевич сделался серьёзным, — я понимаю, что у нас с тобой разные взгляды. Поэтому я не прошу тебя помочь, как бывший сотрудник СКАР просит новобранца. Я прошу тебя помочь, как отец — сына.