Матвей всего лишь моргнул, а когда открыл глаза во второй раз, часы уже показывали 13:50. Голова теперь гудела не так сильно, однако остаток вчерашнего вечера всё же ощущался. Он немного приподнялся с кровати и посмотрел в окно.
Рабочий класс столицы шёл на обед. Снега не было, хоть в небе нависли тяжёлые тучи. Решив, что единственное спасение — душ и крепкий кофе, Матвей очень аккуратно, чтобы не спугнуть приемлемое самочувствие, спустил с кровати сначала одну ногу, затем вторую.
В душе он прокручивал в голове сценарии своих действий, ведь те, что выдали ему, по сути, не подходили. Если ему одобрят аудиенцию, то есть шанс выйти на тех, кто так противится подписанию пакта, хоть он до конца ещё не обдумал, как правильнее преподнести информацию императору. А вот если ему откажут, то нужно продумать план действий. Главный вопрос: каким образом группа недоброжелателей может сорвать подписание? Само мероприятие будет проходить в Зимнем дворце, попасть туда практически невозможно. Однако на подписании, скорее всего, будет присутствовать крот, значит, список подозреваемых автоматически включает в себя тех, чьё присутствие назначено на тот день. Это может быть кто угодно. Скорее всего, кто-то из окружения императора, может, даже сам Абрамов. Слишком уж сильно он противился встрече Матвея с императором. Может, Елизавета? Матвею не хотелось думать о такой возможности, но отбрасывать этот вариант нельзя. Нужна аудиенция. Тогда он сможет понять, кто сливает данные Емельянову. Его пригласили оказать содействие Императорской службе, но получается, что содействие необходимо ему.
Пока оперативник раздумывал о дальнейших действиях в душе, Елизавета звонила ему дважды и, не дождавшись ответа, оставила голосовое сообщение:
Добрый день, коллега! — её голос явно отдавал сарказмом. — Надеюсь, что ночная операция прошла успешно. Не дозвонилась до тебя, выезжаю. Буду часам к трём. Пойдём обедать, я знаю отличное место с волшебной солянкой.
Без десяти три Елизавета подъехала к парадной дома на Литейном, вышла из машины и прислонилась к заднему крылу автомобиля. Матвей себя ждать не заставил — спустился к ней ровно в три.
— Как всё прошло? — спросила Елизавета, выруливая в сторону Васильевского острова.
— Мне у вас очень нравится, — усмехнулся Матвей. — А у тебя?
— Мило. Правда, голова трещит до сих пор.
— О да… От Абрамова вестей нет?
— Нет. Но если он сказал, что сообщит сегодня, значит, сообщит сегодня. Этот человек никогда не нарушает своего слова.
Удачный момент прощупать почву.
— Слушай, — начал он, — прости, если мой вопрос покажется некорректным. Как ты думаешь, ему можно доверять?
— На двести процентов. — Вопрос Матвея обидел Елизавету, но она старалась не показывать этого. — Он герой, понимаешь? Не знаю, как у вас обстоят дела с любовью к Отчизне, но здесь, если ты даёшь военную присягу, то следуешь ей до конца жизни.
— Опять же прости. Я просто подумал: крот — человек, приближённый к императору, так? Значит, он наверняка будет на подписании. Есть список тех, кто будет присутствовать?
Девушка задумалась.
— Списка нет, но я могу тебе сказать и так: Абрамов, ты его знаешь, Аркадий Колесников — гранд-министр экономики, Сергей Бородин — гранд-министр иностранных дел и Ульрик Ожешко, адвокат Его Величества. С вашей стороны, насколько мне известно, будут господин Раскалов, некто господин Фельдман и господин Эдермессер.
— Фельдман — личный помощник Раскалова, — объяснил Матвей. — Странно, что тебе не сообщили.
— Может, и сообщили. Я точно знаю, что это не Абрамов. Ты прав, предатель среди нас, но это может быть какой-нибудь пронырливый сотрудник нашей службы. Подслушал, увидел... — Елизавета громко выдохнула. — Не знаю. Список слишком велик.
— Каким образом Емельянов и его люди могут сорвать подписание? Мне приходит в голову теракт или что-то подобное, но я так полагаю, служба безопасности мухи не пропустит.
— Этого мы, к сожалению, не знаем. Потому так важно, чтобы мы нашли крота до подписания. Емельянов — страшный человек, Матвей. Он устраивал бунты от Кавказа до польских земель. Давить их с каждым годом становится сложнее. Его люди нападали на отделения службы в городах, расстреливали рабочих, взрывали штабы. Этот сукин сын всегда исчезал. За последние три года он превратился в фантома, который преследует нас по пятам и травит наши колодцы.
— Лиза, — Матвей повернулся к девушке, — почему ты так уверена насчёт Абрамова? Он единственный, кто имеет полный доступ к данным вашей службы.