— Я... — девушка смутилась, — может быть, не уверена на двести процентов. Но я много общаюсь с ним и наверняка бы заметила подозрительное поведение.
Она подъехала к обочине трёхэтажного дома с вывеской «Домашняя трапеза», заглушила мотор, нажав на небольшую квадратную кнопку, и отстегнула ремень безопасности.
— Абрамов — мой отец.
***
За обедом они практически не разговаривали.
Елизавета не обманула: солянка поразила вкусовые рецепторы Матвея, и по окончании обеда от похмелья не осталось и следа.
Они вышли в промозглый холод, которым так щедро наградил оперативника Санкт-Петербург. Елизавета сделала пару телефонных звонков и села в водительское кресло автомобиля неизвестной Матвею марки.
— Ты счастливчик, — сказала она, открыв пассажирское окно. — Аудиенция назначена на сегодня, на 20:00.
Фёдоров-младший улыбнулся. Всё идёт по плану.
За несколько часов до аудиенции оперативник ещё раз принял душ, побрился, уложил волосы. Елизавета чётко дала ему понять, что он должен говорить быстро и по делу, так как у Его Императорского Величества много дел, и то, что он сумел найти пару минут для встречи, — большая удача.
В половине восьмого солдат невысокого роста пропустил их на Дворцовую площадь, затем спешным шагом проводил в тронный зал. Помещение, где восседал император, заставило Матвея чувствовать себя муравьём в большой кастрюле.
Множество люстр, нависающих над залом, создавали тёплую, яркую иллюминацию, на стенах висели портреты императоров и императриц прошлого. Лакированные туфли оперативника скользили по блестящему паркету. Матвей потирал указательный палец правой руки, но, когда подошёл ближе и смог разглядеть императора, волнение улетучилось.
Пожилой мужчина сидел ровно, опершись на массивные поручни. Трон казался настолько объёмным, что император терялся на его фоне. Заприметив Матвея на другом конце зала, император встал, и множественные ордена и награды на голубом кителе с красной полосой наполнили помещение металлическим звоном. Седые волнистые волосы, собранные в конский хвост, неровной струёй спускались до лопаток, борода скрывала квадратный подбородок. Уставшие карие глаза были прикрыты овальными очками в золотистой оправе, с которыми Его Величество никогда не расставался.
Матвей подошёл ближе. Шестеро охранников в чёрных костюмах стояли неподвижно по обе стороны от государя.
— Ваше Императорское Величество, добрый вечер, — поздоровался оперативник.
— Для меня большая честь оказаться перед Вами.
— Добро пожаловать в Российскую империю, — спокойно ответил император. — У меня немного времени, но дело, которое вы намерены обсудить со мной, крайне важно для монархии и парламента. Тем паче, что гость из другого мира всегда почётен на нашей земле. Вы просили аудиенции, господин Фёдоров, давайте пройдём в мой кабинет. Там нам никто не помешает.
Жестом он пригласил Матвея пройти за еле заметную дверь, замаскированную в стене. Кабинет оказался совсем небольшим: там умещались тёмно-коричневый массивный письменный стол с бархатным зелёным верхом, удобное антикварное кресло и электрокамин, создающий иллюзию горящих поленьев и заодно обогревающий комнату.
Император сел в кресло, Матвею присесть оказалось некуда.
— Господин Фёдоров, с чем вы пришли ко мне?
Матвей рассказал о своих подозрениях и теориях, которые родились у оперативника, пока он пребывал на объекте. Император слушал внимательно, не перебивал, только иногда мычал в знак согласия. Когда Матвей закончил, император встал, подошёл к единственному окну.
— Я сделаю то, о чём вы просите, господин Фёдоров. Ваша задача, как лица заинтересованного, — обеспечить безопасность подписания. Если то, о чём вы просите, поможет — пусть будет так. С Божьей помощью. Можете быть свободны, господин Фёдоров, аудиенция окончена.
— Благодарю вас. — Матвей склонил голову и поспешил выйти из кабинета.
Снаружи, на холоде, Елизавета дышала на сложенные в кулачки ладони. Когда Матвей вышел, от озноба внутри не осталось и следа.
— Ну что? — нетерпеливо спросила она.
— Мы идём с тобой на бал, — кокетливо ответил Матвей. — А там будем смотреть в оба.
***
Посвящать Елизавету во все детали своего плана Матвей не стал, чем задел напарницу. Весь вечер она пыталась выудить из него хоть какую-то информацию, злилась, просила, взывала к жалости, но Матвей не кололся. Он хотел верить ей, тем более помощь девушки могла пригодиться, но вычёркивать её из списка подозреваемых было рано.