— К порядку, — призвал Караулов. — К порядку! Обстоятельства данного происшествия будут изучены позже. А сейчас приступим к повестке. Господа, — он обратился к подсудимым, — вы являетесь резидентами другого мира, однако ввиду состава преступления и его тяжести вас передали под юрисдикцию Российской империи. Вас будут судить по законам Российской империи, здесь же будет исполнен приговор. Суд вызывает обвинение.
На протяжении полутора часов выступали люди, которых Матвей никогда раньше не видел. Члены парламента, свидетели, о которых он не подозревал, даже слуга императора, лет двенадцати от роду, — все высказывались против обвиняемых. Матвей не испытывал жалости к Эдермессеру, но Арсений, который явился с повинной, хотя мог этого и не делать, и благодаря которому выяснились ключевые моменты… Он не заслужил такой участи. Молодой человек тихо сидел на скамье подсудимых, изредка потирая нос.
Когда подошла очередь защиты, оказалось, что выступать некому. Матвея возмутило, что правосудие так однобоко смотрит на ситуацию. И он встал.
— Я прошу прощения, — громко крикнул он. — Если вы позволите, то со стороны защиты выступлю я.
Караулов приподнял бровь, посмотрел на императора. Его Императорское Величество с интересом наблюдал за Матвеем.
— Не надо, — шепнула Елизавета.
— Дамы и господа, господин судья, Ваше Императорское Величество. То, что пытался совершить Эдермессер — преступление. И не только у вас в мире. В нашем это такое же преступление. Я не собираюсь оправдывать его действия и полностью поддержу ваше решение относительно его наказания. Но здесь сидит и другой человек. Если позволите, я скажу о нём несколько слов. Арсений рос в неблагополучной семье. Он никогда не гнался за деньгами, но из-за болезни его матери он вынужден был искать источник дохода. Скажите, что может соображать юнец в шестнадцать лет?
— Я вступил на трон в пятнадцать, — величественно произнёс император.
— Он — совершенно другое дело, Ваше Императорское Величество. Его не обучали лучшие педагоги. Он жил и зарабатывал, как мог. Я прошу вас сосредоточить своё внимание не на помощнике, а на том, кто жёстко и эффективно манипулировал им, — Матвей показал пальцем на Эдермессера. — Этот человек воспользовался тяжёлой ситуацией Арсения. Навешал ему лапши на уши. И вот к чему это привело. Да, Сапрыкин мог не участвовать в этом, но он не понимал, чем это может для него обернуться. Всё, о чём он думал, — это здоровье его матери. Самого дорогого человека для него. Наши миры, они чем-то похожи. Да многим, на самом деле. В обоих мирах живут люди, у нас красная кровь, мы мечтаем о лучшем для своих семей и совершаем ошибки. В вашей власти сегодня осудить человека или помочь ему раз и навсегда усвоить важный урок. Дать второй шанс. Я прошу вас подумать. Просто рассмотреть возможность смягчения наказания для Арсения Сапрыкина. Он урок усвоил и раскаивается.
Зал молчал. В какой-то момент Матвей почувствовал, что ему удалось спасти коллегу. Караулов встал и посмотрел на императора.
— Слово предоставляется Его Императорскому Величеству, императору Российской империи. Прошу вас, Ваше Императорское Величество.
— Я прожил долгую жизнь и посвятил всю её не своим детям и не императрице. Я не посвятил её заработку или усладам. Я посвятил её Отчизне. Судьба Российской империи — единственное, о чём я думаю, просыпаясь и засыпая. То, что вы видите сегодня, — Божий промысел. Господь верит в великую Русь. И оберегает её от посягательства предателей, думающих только о себе. Эти люди не украли кусок хлеба на базаре и не угнали автомобиль извозчика. Они посягнули на монархию. Императора. И всё государство Российское! Моё решение… Казнить.
Зал одобрительно вскрикнул.
— И привести в исполнение приговор немедленно! Чтобы неповадно было супостатам из других миров строить здесь свои козни! И чтобы знал тот, кто соберётся посягнуть на наш суверенитет, что не отдастся Россия никогда и никому!
Загремели аплодисменты. Присутствующие поддержали императора, Караулов кивал головой.
— Суд принял решение, — сказал он. — Обвиняемые Валерий Эдермессер и Арсений Сапрыкин признаются виновными по всем статьям обвинения. Приговор: смертная казнь через расстрел! Приговор исполнить незамедлительно. Да простит вас Господь.
Матвей хотел кинуться освобождать Арсения, но Елизавета, почувствовав его рвение, крепко схватила его за руку. Оперативник понял, что если хотя бы рыпнется — встанет у стенки третьим.
Всё было подготовлено заранее. Заседавших в суде пригласили пройти во внутренний двор, где стояли четверо вооружённых винтовками солдат в императорской форме. Эдермессера и Сапрыкина поставили к стене, надели на головы мешки чёрного цвета.