Матвей посмотрел на Марченко, затем перевёл взгляд обратно на Кашалотова.
— Отличительной чертой седьмой классификации являются катастрофические последствия Карибского кризиса. В 1962-м году президент Кеннеди объявил о блокаде Кубы, советские корабли не получили приказа повернуть назад. В итоге — несколько сбитых американских самолётов над территорией Кубы, США атаковали советские ракетно-зенитные комплексы на острове. В тот же день подводная лодка Советов получила разрешение на удар ядерной торпедой по американскому авианосцу, на что США совершили массированные удары по военным объектам на Кубе. В ответ СССР атаковал американские военные базы в Турции, что привело к обмену стратегическими ядерными ударами. Американские бомбардировщики и ракеты с подводных лодок практически полностью разрушили Москву, Киев, Ленинград и другие крупные города, советские ракеты с Кубы уничтожили Вашингтон и Нью-Йорк. Погибли миллионы. Война уничтожила ключевые инфраструктуры стран. Радиация, ядерная зима, разрушенная экономика — всё это погрузило человечество в хаос. Мир скатился в феодализм и борьбу за ресурсы, — Матвей сделал небольшую паузу. — За пятьдесят с лишним лет ситуация стала немного выправляться, однако большинство стран, городов, поселений остаются непригодными для проживания. Появились так называемые бункерные поселения — небольшие города со своей внутренней инфраструктурой. По факту выживают как могут, так как мутации и радиоактивный фон сильно изменили планету. Страшная классификация…
— Умничка, дочка, — улыбнулся кривой ухмылкой Кашалотов. — А теперь скажите мне: что можно вывозить незаконно, контрабандой, из этих «райских» мест?
— Люди, — осенило Матвея. — Они вывозят людей.
Марченко затянулся сигаретой, сделав вид, что специально позволил Матвею догадаться.
— Назначаю тебя любимой женой. Около полугода назад мы заметили первую активность. Мы бы и в ус не дули, да только эта история коснулась нас напрямую. Один из вывезенных оказался отпетым мошенником и засветился в ограблении продуктового магазина, причём под именем своего дубликата здесь. Думал, подставит свою местную копию и на дно заляжет. Идиот. А дубликат оказался уважаемым товарищем в особых кругах, ну, вы понимаете. В общем, взяли мы его и допросили. Он-то нам все явки и пароли как миленький сдал. Налицо нарушение как минимум одиннадцати статей — от незаконного пересечения границы до сто семнадцатой.
— Контрабанда в целях наживы, — констатировал Марченко.
— Где ж ты раньше-то была, красавица моя? Ну, не расстраивайся, найдёшь себе жениха богатого, он тебя уму-разуму обучит. — Кашалотов вылил из чашки смесь кофе и сигаретных окурков в урну, почесал седеющий затылок и снова закурил. — Между прочим, Егорушка у нас лучший оперативник по седьмой, так что учись у него. Правда, кто его лучшим назвал — я не знаю. По мне, как была глупышкой, так и осталась.
Матвей улыбнулся, чего делать совершенно не стоило, но сдержать себя он не смог. Кашалотов наглости оперативника не заметил.
— Так вот, — продолжил Игорь Сергеевич, — ваша задача — примкнуть к одному из поселений, втереться в доверие к местным жителям, дождаться появления контрабандистов и обеспечить себе перемещение в другой объект. Худо-бедно сойдёте за братьев. Мы подготовили двадцать шесть сценариев ваших действий. Отходить запрещено. На связь выходить раз в два—три дня.
Кашалотов выпустил столб едкого табачного дыма вверх, рыская огромной рукой в ящиках своего стола. Обнаружив листы формата А4, передал по одному агентам.
— Здесь имена контрабандистов, во всяком случае — основных лиц. И ваша легенда. Выучить как «Отче наш». Приступайте через четыре дня. Советую потратить время не на марафет, чтобы нравиться местным мальчикам, а на изучение К7-217, особенностей, своей легенды.
Игорь Сергеевич снял овальные очки, нахмурил косматые брови и добавил:
— Обосраться нельзя, парни. Дело серьёзное. А ты, Фёдоров, слушай Марченко. Это твой дебют. Будет обидно, если тебя грохнут из-за какой-нибудь глупой ошибки. Не расстраивай папу. И меня. В особенности меня.
— Есть, — ответил Матвей.
— А ты, Егор, за новичка башкой отвечаешь. Имей в виду.
— Есть, — кивнул Марченко.
— Свободны. Чтоб всё по сценарию.
Напарники поблагодарили руководителя отдела аналитики и разработки сценариев и вышли из кабинета. Быстрым шагом, огибая снующих сотрудников НИИ, Матвей и его новый напарник направлялись к выходу из здания.
— Не думал, что первое задание проведу с Егором Марченко, — воодушевлённо сказал Матвей. — Мы изучали ваши методы работы в академии. Большая честь.
— Спокойно, юноша, — ответил оперативник. — Мне, конечно, безмерно приятно, но нам с тобой нужно сразу кое-что прояснить.
Голос Марченко звучал строго.
— Во-первых, седьмая — не курорт. Тебе, на самом деле, не повезло. Поверь, лучше бы тебе досталось расследовать контрабанду произведений искусства из пятой. Кто у вас вёл особенности седьмой?
— Дроздов.
— Это хорошо. Он мужик чёткий, но по седьмой классификации катался ещё при Советах. Там многое изменилось. Придётся перескакивать от сценария к сценарию. Двадцать шесть! Кашалот совсем рехнулся со своей манией планирования.
Они вышли на улицу — солнце ударило в глаза ярким светом. Марченко отвернулся от белого пятна и закурил.
— Во-вторых, держаться меня. Что бы я ни сказал, что бы ни попросил сделать — выполнять в ту же секунду. Я головой отвечаю за нас обоих, сам слышал. И за всё дело тоже отвечать придётся, так что мне проблемы не нужны.
— Послушайте, Егор, я прекрасно понимаю, какая на вас ответственность. Иллюзий не питаю. Да, обучение в академии и выход на дело — не одно и то же. Но меня готовили к этой работе. Многие соскочили с курса или перевелись из подготовки оперативников. Я — нет. И этому есть причина.
— Знаю я твою причину. У нас поговаривали, что настанет день, когда сынок Фёдорова объявится на пороге. Позволь дать тебе совет: не рассчитывай на поблажки.
— С чего вы взяли, что я на что-то рассчитываю? — возмутился Матвей.
Молодого человека задело, что каждый сокурсник и преподаватель в академии, а теперь и сотрудники на службе, видят тень Евгения Фёдорова позади. Легендарного оперативника в отставке.
— Я понимаю свою ответственность, — продолжил Матвей. — И сделаю всё, чтобы работа была выполнена как подобает. Но и у меня к вам будет просьба, Егор. Пожалуйста, не думайте, что я — золотой мальчик, попавший сюда по блату. Поверьте, быть сыном такого человека, как Евгений Фёдоров — не привилегия.
— Пусть так. Это не имеет значения. Ты — салага, который знает о работе оперативника только из учебных материалов. А вот получится ли из тебя достойный оперативник — это вопрос.
Марченко докурил сигарету и всё, что от неё осталось, щелчком отправил в куст сирени.
— Изучи, что дал Кашалот. Завтра встретимся в 7:30 на «Маяковской». Обсудим детали и посмотрим, с какого сценария начать.
— Понял. 7:30. «Маяковская».
— Девушка есть у тебя?
— Простите?
— Девушка есть у тебя? Женат-то ты вряд ли…
— Нет, нету. А что?
— Жаль. Но это даже хорошо. Прощаться не нужно будет. Ещё один совет, если позволишь: пойди вечером в бар или клуб. Выпей немного. Познакомься с какой-нибудь жгучей красоткой, угости её, а потом пригласи к себе.
Не попрощавшись, Марченко направился в сторону станции метро «Калужская».
***
Советом нового напарника Матвей не воспользовался. Вместо того чтобы отправиться в увеселительные заведения в поисках ночной спутницы, молодой человек вызвал такси в небольшой дачный посёлок где-то в сорока километрах от Москвы по Киевскому шоссе. На шести сотках, в двухэтажном доме, предоставленном государством деду Матвея, проживал Евгений Николаевич Фёдоров, руководитель отдела оперативной работы СКАР в отставке.
Евгений Николаевич — один из немногих, кому удалось не только дожить до почтенного возраста, но и сколотить на службе небольшое состояние. В пятьдесят семь лет он покинул занимаемый пост и поселился за городом. К шестидесяти двум его главными увлечениями стали земледелие и написание книг. В перерывах между работой в огороде и встречами с высокопоставленными гостями Евгений Николаевич сочинял фантастические новеллы об альтернативных мирах, многие события в которых он переносил в ноутбук из собственного опыта.
Матвей попросил таксиста остановить у входа на участок, расплатился картой и пожелал хорошего дня. Открыв слегка покосившуюся металлическую дверь, он застал своего отца за привычным занятием: Евгений Николаевич в шортах, гавайской рубашке и бежевой панаме вспахивал грядку под огурцы.
— Привет!
— Сынок, — обрадовался отец. — Неожиданный приятный сюрприз! Проходи, проходи. А что не позвонил? Я бы велел Лизе стол накрыть.
— Да я как-то… спонтанно.
Матвей обнял отца. От него пахло свежескошенной травой и коньяком.
— Ну хорошо, хорошо, — сказал Евгений Николаевич мягким голосом. — Ты голодный, небось? Давай супчика, а?
— Нет, пап, спасибо. Я ненадолго.
— Лиза! — позвал отставной оперативник. — Лиза! Ставь чайник! Матвей приехал.