— Суд состоится через три недели, — громко, жёстко перебил Кашалотов. — Твоего физического присутствия там не нужно, письменных показаний и видео с признанием будет достаточно. Пора работать дальше.
Он достал сигарету откуда-то из стола, закурил и выпустил смачный клуб дыма.
— Прилетело твоё следующее дело. Не забирал?
— Я не знал, что меня на новое дело назначили.
— Эх ты, милая моя! А я только перестал в тебе разочаровываться. Ну да ладно, с кем не бывает, — он посмотрел вверх. — Со мной! Со мной не бывает!
По всему кабинету и в коридоре послышался раскатистый смех, который закончился так же неожиданно, как и начался.
— Смотри.
Кашалотов передал Матвею папку, на которой каллиграфическим почерком выведено: «Дело № 10.11/24. Рекомендуемый исполнитель: Фёдоров М. Е.».
— Десятая классификация? — удивлённо спросил Матвей. — Я всегда мечтал побывать там.
— Девочки и их мечты, — Кашалотов выбросил окурок в корзину для бумаги. — Видишь, как здорово? Мечты сбываются!
— Расскажете вкратце, в чём суть задания?
Матвей за прошедшие полгода набрался смелости и понял, что Кашалотов — не такой страшный человек. Более того, он — обычный человек, хоть и характер у него скверен.
— Тебе нужно будет отправиться на объект К10-11. Спустя долгих три года работы мы наконец заключаем с ними пакт о сотрудничестве. Сам понимаешь, как для нас это важно: первый объект из десятой, который согласился вести с нами диалог. Самодовольные ублюдки! Они считают, что, если у них сохранилась монархия, то могут смотреть на всех сверху вниз. Ну да ладно. Через месяц состоится встреча с их адмиралами, или как это там у них называется, куда отправляется Раскалов лично. Один из наших птенцов напел, что встреча эта может быть под угрозой срыва, потому что есть те, кто против такого рода сотрудничества, представляешь?
— Мы знаем, кто желает сорвать встречу?
— Те, кто заинтересован в свержении монархии, — Кашалотов пожал плечами. — У них как в семнадцатом году не получилось, так они потом каждые двадцать лет стабильно что-то придумывают. Здесь есть ещё один важный момент. В объекте уверены, что мы никогда не посещали их территорию… ну… нелегально. Пусть и будут уверены дальше. Для них мы бывали в схожих объектах, но не в этом. Ясно?
— Ясно.
— Хорошо, принцесса. Твоя задача — всячески помогать местной службе найти тех, кто пытается сорвать сделку. И помни, дорогуша, ты там будешь представлять нас. Великую и могучую, прости господи, организацию. Потому постарайся сильно не косячить, хорошо?
— Хорошо, Игорь Сергеевич. Сценарии?
— В папке четырнадцать штук. Все согласованы с их службой. Изучай. От нас больше никого не будет… официально. Отправляешься на следующей неделе. Там тебя встретят с распростёртыми объятиями. А теперь иди. Пусть всё пройдёт по сценарию.
Матвей поблагодарил Игоря Сергеевича и вышел из кабинета. Не успел он сделать несколько шагов, как откуда-то из кармана джинс заиграл «Атомик Рустер». Рингтон Матвей поставил в своё время на отца.
— Алло? — Матвей сразу поднял трубку.
— Привет, сынок! Говорить удобно?
— Конечно. Только что от Кашалотова.
— О! Новое задание?
— Да.
— Слушай… Есть у меня к тебе разговор. Сможем встретиться через час на твоей квартире? Я как раз в Москве.
— Да, конечно. Случилось что-то?
— Нет-нет. Всё в порядке. До встречи тогда. Обнимаю.
Матвей вышел из здания НИИ и прыгнул в первое проезжающее мимо жёлтое такси. Отец не так часто говорил ему, что «есть разговор». Это означало, что либо ему нужна какая-то помощь — что странно, так как попросить он может кого угодно о чём угодно, — либо что-то действительно произошло, и он просто решил поберечь нервы сына.
Матвей жил в трёхкомнатной квартире родителей на Ленинском проспекте. Дом, в котором располагалась квартира, стоял на границе Ломоносовского и Обручевского районов — восьмиэтажный, кирпичный, построенный ещё в шестидесятые. Он имел уютный двор, чем-то схожий с дворами-колодцами, только без одной стороны. Окна квартиры выходили в основном на Ленинский проспект — шумный, с постоянным движением и частым перекрытием, когда из Внуково ехал кто-то важный в центр города. Многие жаловались на шум, но Матвею, наоборот, нравилось. Так он чувствовал себя частью чего-то большого. Частью города.
Фёдоров-старший уже ждал сына на кухне. Увидев юношу в коридоре, он обнял его, как только тот переступил порог квартиры.
— Рад тебя видеть, дорогой. Как ты?
— Спасибо, всё хорошо. Что за срочный разговор?
— Проходи. Я чай заварил по рецепту Лизы. С женьшенем и корицей.
Они сели за стол в небольшой, но аккуратной современной кухне. Евгений Николаевич разлил чай в чашки и открыл коробку со сливочным печеньем.
— Сынок, — начал он, — мне позвонил очень хороший друг. Ты его наверняка помнишь. Мансуров.
— Как можно забыть нашего министра обороны, папа? Вы с ним друзья? Не знал.
— Ну, мы два старика с общими интересами к огороду — только и всего. Однажды он меня выручил, и я, если можно так сказать, пообещал помочь ему, когда это будет нужно. Мансуров — один из немногих в правительстве, кто знает о существовании СКАР.
Матвей не перебивал, только изредка сёрбал чай.
— Так вот, сынок, у них там, — Евгений Николаевич снизил тон голоса, — сложилась ситуация, в которой только мы можем помочь.
— Я заинтригован, папа.
— Позавчера скоропостижно скончался Егоров.
— Чего? — ошалел Матвей. — Не слышал об этом.
— Всё верно. Ты и не должен был слышать. Сейчас страна в ситуации, когда мы не готовы к смене власти. А новость эта может навести смуту похлеще, чем в начале девяностых.
— Ну, это как посмотреть, — не согласился Матвей.
— Сынок, я не хочу спорить. Не сейчас. Дело очень важное, попробуй понять. Официально президент Александр Егоров находится в своей резиденции на Валдае. Они смогут скрывать факт его смерти ещё две—три недели, не больше. В кабинете министров уже начались волнения: какой-то умник распустил слушок. Можно, конечно, посадить двойника, но ты же сам понимаешь, что это не решение. Обязательно найдутся те, кто будет сравнивать фотографии, писать об этом в интернете, делать разоблачающие видео — всё то, что сейчас так популярно. Нужна точная копия, которая досидит срок, пока подготовят преемника.
— Им нужен дубликат Егорова? — ещё сильнее удивился Матвей. — Господи, я так полагаю, что о выборах и речи не идёт, не так ли?
Матвей старался никогда не спорить с отцом о политике. Их взгляды слишком различались, а горячие беседы могли с лёгкостью перерасти в скандал.
— Сынок, дело очень деликатное. Дубликат уже найден. Он находится в объекте К3-61. Это…
— Третья классификация, знаю. Вы ещё и дубликата нашли из Советского Союза? А то нам этого мало было!
— Матвей, — Евгений Николаевич сделался серьёзным, — я понимаю, что у нас с тобой разные взгляды. Поэтому я не прошу тебя помочь, как бывший сотрудник СКАР просит новобранца. Я прошу тебя помочь, как отец — сына.
— Папа, мне Кашалотов уже поручил задание. Я бы с радостью, но… — понадеялся соскочить оперативник.
— Если ты согласишься, я обо всём договорюсь. Это не будет официальным заданием, но ты получишь отметку в личное дело и хорошее вознаграждение. Очень хорошее, — подчеркнул Фёдоров-старший. — Тем более ты будешь не один. Мой знакомый психолог поможет тебе.
— Да как вы вообще себе это представляете? Мне что, совершить переход и уговорить человека править целым государством в альтернативной вселенной?
— Примерно так, — улыбнулся Евгений Николаевич. — Примерно. Есть наброски сценария.
Матвей тяжело выдохнул.
— Мне надо подумать. Я не могу так сразу.
— Хорошо, — Фёдоров-старший понимающе кивнул. — Ответ мне нужен завтра. Если ты откажешься — ничего страшного, это сделает кто-нибудь другой. Но мне хотелось бы, чтобы этим занялся ты. Только тебе я могу полностью доверять.
Он встал из-за стола, поцеловал сына в темя и ушёл.
Матвей сидел на кухне, задаваясь вопросом: что ему делать? С одной стороны, он мог бы помочь Евгению Николаевичу. Большая услуга, но о ней его попросил отец, руководитель оперативного отдела СКАР в отставке. Это будет полезным как со стороны карьерного роста, так и в семейных отношениях. Не просто так Фёдоров-старший пришёл к сыну. Он ему нужен.
С другой стороны, такого рода услуги противоречили всем его взглядам. Матвей считал, что Александр Егоров и так засиделся на посту, а тут его в буквальном смысле решают воскресить, используя службу, которой по официальным документам не существует. Задание Кашалотова тоже не из простых, но это его работа. Сложная, но работа. Тем более что задание показалось Матвею крайне интересным. Он будет заниматься тем, к чему его готовили. Своей работой.
Для Матвея принять решение оказалось сложной задачей. Весь вечер он взвешивал «за» и «против», думал о последствиях отказа отцу, о том, что ему скажет Кашалотов, когда узнает, какое задание подбросил Фёдоров-старший. Что скажут коллеги, если прознают, что СКАР используется как рычаг воздействия правительства? Наверняка Раскалов в курсе, что задумал провернуть Евгений Николаевич. Значит, в обоих делах Матвею удастся показать себя с лучшей стороны — если, конечно, он справится. Если нет, то в обоих случаях он проиграет.
После нескольких часов раздумий — что ему выбрать: выполнить задание СКАР или помочь отцу — Матвей принял решение…