Мансуров, не увидев в глазах Матвея искренней скорби, нахмурил чёрные брови.
— А ты… Матвей, верно? Ты, Матвей, сможешь справиться с этой задачей?
— Я думаю, что мне это под силу, Николай Давыдович.
— Матвей — единственный, которому я могу доверить такое деликатное поручение, Коля, — вставил Фёдоров-старший. — Он прошёл курс подготовки в академии при СКАР. Один из немногих, кто закончил её с отличием. Недавно вернулся с задания, которое выполнил блестяще. Я думаю, моей рекомендации тебе достаточно.
— Тебе, Женя, верю, — сказал Мансуров. — Ты всё понимаешь. Нас как по башке ударило. В курсе всего несколько человек. Даже жена с детьми ещё не знают. Для них папа устал, отдыхает, поэтому мобилу отключил. Если информация просочится в СМИ — пиши пропало. Потеряем всё, понимаешь? Всё. И пострадаем не только мы с тобой, Женя. Народ, понимаешь? Народ пострадает!
— Я всё прекрасно понимаю, — спокойно ответил Евгений Николаевич. — Именно поэтому рекомендую тебе в исполнители своего лучшего человека.
— Ну, хорошо, — томно сказал Мансуров. — Вводи в курс дела.
— Человек, который нам необходим, — начал Фёдоров-старший, — проживает в объекте К3-61. Волею судеб тамошний Александр Александрович Егоров живёт тихой профессорской жизнью, небогат, у него жена, двое детей, квартира от МГУ. Аполитичен, его любят студенты. Преподаёт историю. За свои семьдесят четыре года никогда не нарушал закон, даже мимо урны мусор не бросал. Идеальный кандидат.
— Мы верим, — подхватил Мансуров, — что для адаптации ему понадобится чуть меньше года, но начинать нужно уже сейчас.
— Твоя задача, Матвей, — обеспечить беспроблемный переход Егорова из К3-61 к нам, сюда. С тобой на этом задании будет Дмитрий. Он психолог, его задача — уговорить господина Егорова.
Молодой человек в куртке поднялся и протянул руку Матвею.
— Времени действительно мало, — сказал Фёдоров-старший. — На подготовку вам даю день. Чёткого сценария нет, есть общие тезисы. Вы незаметно появляетесь, общаетесь с ним, так же незаметно исчезаете.
— Это дело государственной безопасности, ребята, — серьёзно сказал Мансуров. — Вы нужны вашей стране. И страна этого никогда не забудет.
Он поднялся со стула, осмотрел сначала Матвея, затем Дмитрия, кивнул Евгению Николаевичу и вышел.
Фёдоров-старший сделал аккуратный глоток горячего чая и спросил:
— Ну что, господа, приступим?
Из гостиной они переместились в кабинет. Евгений Николаевич вежливо попросил Лизу навестить свою подругу в Москве, дав понять, что им нужно работать. Лиза не обиделась, наоборот, поддержала мужа и оставила полный еды холодильник.
Дмитрий оказался приятным человеком. Закончил факультет психологии МГУ, работал в клиниках, помогал реабилитироваться ветеранам горячих точек. Одним из ветеранов оказался одноклассник сына Мансурова — так Николай Давыдович узнал о парне и взял его под своё крыло. За пятнадцать лет Мансуров не раз привлекал Дмитрия по разным вопросам, заслужив со временем полное доверие министра обороны.
— Дима, — мягким голосом говорил Фёдоров-старший, — вы же никогда не слышали о нас, не так ли?
— О конторе, которая осуществляет контроль за перемещениями между вселенными? Конечно, нет, — взволнованно сказал мужчина. — Слухи ходили, что есть различные тайные организации, но что всё настолько серьёзно… Я и предположить не мог. Когда Николай Давыдович рассказал мне, я… я… охренел, если честно.
— Мы все через это прошли, — улыбнулся Матвей. — Когда живёшь в неведении, не думаешь о том, что есть другие миры, вселенные, копии тебя.
— То есть там, куда мы направляемся, есть другой я? — удивился Дмитрий.
— Наверняка, — улыбнулся Евгений Николаевич. — Но мы не выясняли. Времени немного, приходится импровизировать. Этому не особо учат в академии, да, Матвей?
Матвей улыбнулся в ответ.
— Итак, господа, я расскажу вам про объект К3-61, с вашего позволения. Знаю я его очень хорошо. Это объект третьей классификации, — Фёдоров-старший повернулся к Дмитрию. — Классификацией, Дима, мы зовём множество вселенных со схожей исторической линией. Третья имеет, по сути, одно основное отличие от наших миров — там до сих пор существует Советский Союз. Ключевым поворотным моментом в третьей классификации является приход к власти прагматичного генсека Комарова после смерти Брежнева. В восьмидесятые, вместо перестройки, пришла более жёсткая модернизация. Начались осторожные экономические реформы: сохранился жёсткий контроль партии при введении рыночных элементов в экономику. Национальные республики получили больше автономии, что позволило избежать конфликтов и оставить их в составе Союза. Страной был выбран путь технологического развития, сохраняя при этом авторитарную модель управления. В девяностые холодная война постепенно угасла и переросла в вялотекущую технологическую. СССР договорился с США о сосуществовании, при этом влияние в Восточной Европе сохранилось. В наше время та версия СССР является сверхдержавой наряду с Китаем и США. Внутренняя цифровая система конкурирует с западной на достойном уровне, автомобили, компьютеры и гаджеты массово экспортируются, конкурируя с американскими и китайскими брендами. Мир в этом объекте разделён между Китаем, США и СССР на зоны влияния, что позволяет сохранять баланс.
Фёдоров-старший заметил, что у его сына история страны из другой вселенной не вызывает интереса.
— Матвей, — спросил он, — может быть, ты что-то добавишь?
— Хм… — Матвей задумался на долю секунды. — Что ж… Это страна, которой правит диктатор. Если мне не изменяет память, там разрешена смертная казнь, легализованы трудовые лагеря и периодически встречаются репрессии.
— Матвей, — Евгений Николаевич пожалел, что спросил сына. — Можно сказать, что режим достаточно строг, но уровень ВВП на душу населения зашкаливает уже несколько лет подряд. Всё познаётся в сравнении, не так ли? Но не важно. Важно то, что вам необходимо будет отправиться в Москву объекта К3-61, найти Александра Александровича Егорова и доставить его сюда. Непосредственно к Мансурову. Времени у вас на это мало, так что придётся постараться.
— Я прошу прощения, — сказал Матвей, — без обид. Но что, если он откажется? Пошлёт нас куда подальше — и всё. Вы же наверняка этот момент обдумали?
— Уверяю вас, Матвей, — Дмитрий повернулся к нему, — я имею достаточно большой опыт в применении персуазивной методологии и суггестивной терапии. В нашей профессии, как и в любой другой, есть определённые рычаги воздействия. Работа сложная, но доверьтесь мне — я специалист в своём деле.
Матвея слова Дмитрия не впечатлили. Но, может, и уговаривать никого не придётся. Он на секунду представил себе, что будет, если к нему завтра придут двое и предложат править страной в альтернативной вселенной. Согласился бы?
***
Фёдоров-старший всё уладил — хватило одного телефонного звонка, чтобы задание, которое дали Матвею, забрал другой оперативник.
Матвей сидел в самой маленькой комнате трёшки. Когда-то эта комната была его крепостью: на тринадцати квадратных метрах он умудрялся хранить целый мир. Теперь же, когда его отец живёт за городом, Матвей переделал свою комнату в кабинет. Он купил новый стол, кресло на колёсиках и ноутбук. Выкинул всё, что ассоциировалось у него с подростковой жизнью, в первую очередь — стенку, занимавшую треть комнаты. Вместо неё удачно расположились полки с учебной и художественной литературой.
Изучать тонкости объекта К3-61 оказалось увлекательным занятием, хоть молодой человек и считал, что распад Советского Союза — лучшее, что произошло с его страной в двадцатом веке. Но сейчас он открыл совершенно новую для себя страницу истории. Как могла бы развиваться страна, чего достичь. И как бы ему ни было неестественно это признавать — здесь, дома, им ещё стремиться и стремиться к показателям альтернативного СССР.
Он просмотрел несколько десятков файлов, рассказывающих о генеральных секретарях, договорённостях с другими странами, добыче природных ископаемых, собственных разработках, которые вынуждены были опережать разработки Соединённых Штатов. Здоровая конкуренция пошла обеим странам на пользу. СССР разработал внутренний интернет, имеющий собственные поисковые системы, социальные сети и мессенджеры. Первый беспилотный автомобиль был разработан на Самарском автомобильном заводе, освоение космоса с множеством спутников считалось чем-то обыденным.
Матвей не заметил, как наступила поздняя ночь. Он уговаривал себя лечь спать пораньше, так как завтра переход, но ничего не мог с собой поделать — настолько реальность СССР К3-61 поглотила его.
Утром он проснулся от телефонного звонка. Звонил неизвестный абонент, и, подняв трубку, Матвей подскочил с кровати, словно в неё плеснули кипятком.
— Ты скоро там? — раздался голос Дмитрия. — Я внизу стою. Ждём.
Матвей сразу отругал себя за то, что не записал его номер.
— Спускаюсь, — попытался сделать голос бодрым оперативник. — Десять минут. Простите.
Он подлетел с кровати, споткнулся о тапочек и быстро начал собираться. Через десять минут Матвей, выбритый, аккуратно причёсанный, в костюме-тройке, спустился к Дмитрию. Тот тоже оделся официально, но в костюме психолог выглядел как панк, который пытается произвести впечатление на дочку представителя правительственной элиты: одет хорошо и опрятно, но что-то выдавало в нём неподдельную простоту.