— Но, если я ничего не услышал?
— Значит так и пиши.
Парень сделал немного записей и забеспокоился, что был не очень наблюдателен. Рэм думал, что они поднимутся в кабинет Джулии, но они вышли на седьмом этаже и зашли в офис, оснащённый множествами компьютеров и другой техникой. Парень присвистнул от увиденного.
— Почему никого нет? — спросил он.
— Видимо все на заданиях. А вообще шпионов не так много у нас работает. Вместе с нами восемь человек. Селена мало кому доверяет.
— Чем же я заслужил её доверие за столь короткий срок? — удивился Рэм.
— Парень, ты сдал свою родную мать во благо Родине. Думаю, это достойно доверия. Ты заслужил место здесь.
В знак признательности Рэм ей кивнул, а уголки его губ тронула улыбка. Парень с девушкой сели рядом за один стол.
— Давай-ка посмотрим, что ты написал.
Рэм почувствовал себя учеником, который показывает преподавателю домашнюю работу. Он надеялся, что Джулия забыла о планшете. Женщина начала вчитываться.
— Ты правда заметил наигранную улыбку у официантки? — наконец спросила она.
— Да, но не думаю, что это относится к делу. Людям, работающим в сфере услуг, всегда приходится улыбаться клиентам.
— Может под этой улыбкой что-то скрывалось?
— Я так не думаю. Я просто увидел девушку, выполняющую свою работу.
— Что ж, подробности мы узнаем из прослушки.
Джули показала парню, как работать с техникой и слушать записи. Они вдвоем принялись прослушивать стойку администратора и делать заметки. Напарники совершенно ничего подозрительного не заметили, и в десять вечера женщина сказала:
— Ладно, ресторан закрывается в одиннадцать часов, я поеду прослежу за работниками, а ты слушай записи с жучка. Я тебе в любом случае позвоню, как закончу.
— Окей, до завтра?
— Нет, устроим выходной. Мы сегодня довольно долго уже работаем. Но ты лучше будь на связи.
Напарники попрощались, и Рэм продолжил своё монотонное занятие. Администраторы болтали о всякой ерунде, которая связана либо с «Кихо», либо с личной жизнью. Парень уже клевал носом, как вдруг девушки на записи заговорили шепотом.
— Мне доложили о том, что к нам едет пташка Селены. — У Рэма глаза вылезли из орбит. Откуда она знает? Кто ей доложил?
— Та, что обедала сегодня у нас? Джулия, кажется. — Заговорила вторая девушка.
— Да. Надо бы устранить. Вызывай Лари.
«Джули надо спасать!» — пронеслось в голове у парня. Рэм подскочил с места и побежал на крытую парковку за машиной. На ходу он принялся звонить напарнице. Она не брала трубку. Только бы не опоздать! Парень наплевал на ограничение скорости и правила дорожного движения, он боялся не настигнуть женщину первым. Раздался телефонный звонок.
— Джули? Джули, ты в порядке? Ты где?
— Рэм, что случилось? Я только что припарковалась возле «Кихо».
— Уезжай оттуда сейчас же! Тебя собираются убить.
— О чём ты говоришь?
— Я услышал это в записи. Не выходи из машины, я почти рядом с тобой. — Рэм бросил трубку.
Парень припарковался рядом со своей напарницей, и вышел из машины. Он хотел сесть на пассажирское около Джулии, протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг на лице девушки отразилась гримаса ужаса, голову Рэма пробило адской болью, и мир померк.
Лора
Супруги вернулись в столицу, оставили свой дом на колёсах у себя во дворе, и их втроём повезли в дом слушанья. На входе их встретила полиция, конфисковала ребёнка, а Лоре и Лео надели наручники. Малышку унесли в неизвестном направлении, а парочку провели в комнату для допроса. За столом сидел высокий мужчина с внушающей мышечной массой. Здоровяк жестом попросил их присесть.
— Мистер и Миссис Бакстеры, — начал он, — вы сознаёте всю тяжесть преступления, которое вы совершили?
— Мы не причинили никому вреда, — твёрдо ответила Лора.
— Вы похитили собственность государства. — Девушке стало противно от того, что об её дочери говорили, как о предмете. Супруги молчали, и опрашивающий продолжил. — Вы в курсе, что тяжесть наказания зависит также от моего мнения о ваших ответах?
— Догадывались, — вступил в разговор Лео.
— Куда унесли девочку? — не удержалась и спросила Лора.
— Она в надёжных руках у заботливых людей, которым по профессии положено ухаживать за детьми. А вы подвергли её опасности.
Девушке хотелось сказать, что никто не в состоянии позаботиться о её собственном ребёнке, как она сама, но сдержалась, зная, что пользы это высказывание не принесёт.