А Пётр Иванович Горбачёв, как только услышал, что ребята загорелись желанием охранять посевы, сложил свои бумаги в папку и пошёл в школу. Первым делом заявился в пятый класс и сказал:
— Поскольку вы инициаторы, с вас и начнём. Проведём урок экономики. Давайте решим любопытную задачку.
Он взял мел и стал писать на доске условие.
— Дано: от Кузьминок до Успенского напрямую два километра. Кузьминские жители, чтобы покороче бегать в магазин, проложили через поле тропу шириной 30 сантиметров. — Пётр Иванович отыскал глазами Стрельцова и Башкина и спросил: — Правильно я говорю? — Женя с Толей кивнули. — Так вот, требуется узнать: сколько затоптали кузьминские скороходы хлеба, если на один гектар высевается два центнера зерновых, или семь миллионов зёрен, и если один колос весит полграмма?
Вот это была задачка! Попотели ребята. Пять минут прошло, Пётр Иванович спрашивает:
— Кто решил?
Молчание. Ещё пять минут пробежало — ни одна рука не поднялась.
— Э, — сказал Пётр Иванович, — так будете решать, мне неделю надо в школу ходить. Давайте-ка вместе. Стрельцов, иди к доске. Высчитай площадь тропинки.
Женя быстро перемножил длину на ширину, то есть 2000 метров на 0,3 метра.
— Шестьсот!
— Чего?
— Квадратных метров.
— Так. Теперь считай, сколько вырастет хлеба на одном квадратном метре?
Получилась маленькая заминка. Женя хорошо знал, что в гектаре сто соток, а сколько квадратных метров забыл.
— Понятно, — сказал Пётр Иванович. — Привыкли к соткам. В гектаре десять тысяч квадратных метров.
Вот бы так преподавали: одна подсказка и задачка сама пошла. Женя стучал мелком по доске. Семь миллионов зёрен разделил на десять тысяч. Получилось, что на каждый квадратный метр высеяно семьсот зёрен. Из каждого зерна выросло по колосу, а колос весит полграмма. Значит, полграмма, помноженные на семьсот, дадут 350 граммов. Итог ещё раз помножим на шестьсот, то есть на всю площадь тропинки, — и вот результат: 210 килограммов.
Женя Стрельцов глядел на выведенную им цифру и глазам не верил. И весь класс не верил. Чтобы какая-то тоненькая тропиночка, по которой они каждую весну бегают в школу, «съела» столько хлеба? Быть не может!
— Что-то не так, — сомневался Толя Башкин. — Вы не напутали, Пётр Иванович?
— Не напутал, ребята. Всё правильно. В прошлом году мы специально считали. Замерили все дороги и тропинки, проложенные по посевам. Знаете, сколько колхоз не добрал хлеба? Двести тонн! Будь они в амбаре, можно бы дополнительно надоить двести тысяч литров молока. Это обед на полмиллиона человек…
Когда Пётр Иванович ушёл, Женя Стрельцов стал считать заново. Всё было точно. Тогда он взобрался на стул и на самом верху доски крупно написал:
Кто полем пройдёт — килограмм хлеба украдёт.
Увижу — ноги оторву!!!
И знаете, Жениной шутке никто не смеялся. Более того, когда на следующем уроке учительница хотела стереть надпись, весь класс закричал:
— Не трогайте! Это наш девиз.
К вечеру девиз перекочевал с доски в коридор. На огромный плакат. Только без угрозы. Насчёт того, чтобы «отрывать ноги», Женя, конечно, переборщил.
Урок экономики ещё и то имел следствие, что вся пионерская дружина записалась в добровольную охрану колхозных полей. Дело приняло серьёзный оборот, и однажды в школу приехали сразу три представителя: инспектор районо, секретарь райкома комсомола и корреспондент газеты.
На этого корреспондента я сильно обиделся.
Дружина построилась на линейку, и представители начали говорить речи. В речах ничего нового не было, всё то же: хлеб вырастить нелегко и его надо беречь. Это мы уже знали. А не знали мы вот чего: как назвать нашу затею? Представители тоже не знали.
Инспекторша сказала:
— Пожалуй, подойдёт — «Пионерский патруль».
— Нет, что-нибудь конкретней надо, — возразил ей секретарь райкома. — Например, «Хлебный патруль».
Корреспонденту не понравилось.
— Не то. «Патруль «Хлеб-83». Это звучит!
А инспекторша — ни в какую.
— Эта мода оскомину набила: «Спорт-83», «Урожай-83», «Мебель-83»…
Они спорят, а мы молчим. Нас не спрашивают. Наконец договорились: «Патруль «Хлебное поле». Мы дружно проголосовали. Тогда начали выбирать штаб и отдельно — начальника штаба. Корреспондент взял слово.
— Ребятишки, вожака надо выбрать настоящего. Не мямлю какого-нибудь, хотя у него и пятёрок целая сумка, а отчаянного парнюгу, самого что ни есть хулиганистого…
Он, наверно, оговорился, уж больно горячий. Наверно, хотел сказать «самого боевого», а сказал «хулиганистого». Но — вылетело, не поймаешь. Ребята закричали: