— Я намерен вступить в Орден тамплиеров, — признался Вилли лорду Аймеру, когда тот поднялся, совершив молитву, и мужчины снова вышли из храма. Снаружи уже ждал эскорт из рыцарей в знакомых блеклых шерстяных одеяниях и конюх, который вывел из стойла коня магистра.
Принимая из рук конюха поводья, Аймер бросил в сторону Вилли внимательный взгляд.
— Ты наследник Пемброукского графа, — сказал он. — И должен продолжить род.
Вилли вскочил на коня.
— И я выполнил свои обязанности, но потом у меня все отняли, и кто знает, не было ли это знаком свыше? У меня четверо братьев, и все они вполне способны продолжить род. Гилберт ходит в послушниках, но пока не рукоположен, а остальные трое и вовсе никакими ограничениями не связаны.
Аймер озабоченно сдвинул брови.
— В тебе все еще говорит скорбь, — заметил он. — Со временем ты можешь изменить свое решение.
— Этого не случится, — убежденно произнес Вилли и пришпорил коня.
Сине-стальная река в Кавершаме отражала темное, переменчивое апрельское небо. За спиной Вильгельма, стоявшего на ее берегу и гадавшего, сколько еще весен ему осталось, было бессчетное множество домов. Маршал не сомневался, что для его брата Ансельма эта весна станет последней.
У дальнего берега реки, как всегда, гнездились лебеди. Самка отложила пять яиц, самец защищал их, раскрыв в грациозной ангельской симметрии крылья. Дальше трое его младших детей под присмотром женщин играли в догонялки. Пятилетняя Иоанна бегала, подхватив юбки, так что видны были ее тонкие лодыжки и худые икры. Ее волосы развевались, как знамя, и она визжала от восторга.
Его старший сын стоял рядом с ним, расставив ноги, скрестив на груди руки, с непроницаемым выражением лица — полная противоположность беззаботности младших.
— Ты не убедишь меня возвратиться к королю, — холодно произнес он.
Вильгельм сдержал раздражение.
— Я знаю. Ты упрямее моего старого осла. Я пригласил тебя сюда, чтобы поговорить, а не для того, чтобы изменить твое решение.
— О чем поговорить? Я думал, все уже сказано.
Вильгельм смотрел, как солнечные блики играют на воде.
— Всегда найдется, что сказать.
— Даже если никто тебя не слушает?
— Когда я говорю вслух, это помогает мне думать, и я не верю, что меня совсем уж никто не слышит, — он неприязненно посмотрел на своего наследника, который, судя по виду, готов был возражать на любую сказанную отцом фразу. — Король Филипп не хочет помогать Людовику в вашем общем деле, поскольку, как и все отцы, беспокоится о безопасности своего сына, но он ему не откажет. Предложение короны и свержение Иоанна — слишком заманчивые возможности, чтобы их упускать. Как отец Филипп прекрасно меня понимает, но как король он не сможет устоять.
— Так Людовик собирается вторгнуться в Англию?
— Скорее всего, да. И моя задача встать на его пути.
— Ты не сможешь сделать это в одиночку, а союзников у тебя осталось не так много, верно? — с вызовом спросил Вилли.
Вильгельма это не задело.
— Те, что остались верны королю, никогда не дрогнут и не убегут, — он предостерегающе взглянул на сына. — Не стоит нас недооценивать, Вилли. Мы прищучили вас в Лондоне и отвоевали Рочестер. Что бы ни говорили его враги, Иоанн не тюфяк.
— Все изменится, когда со своими войсками придет Людовик, — возразил Вилли. — Тогда вам будет нас не сдержать.
— Может, и так, а может, и нет. Успех достигается не только силой и численностью. Люди, которые сейчас восстают против Иоанна, могут позже решить, что он меньшее из зол, потому что его они хотя бы знают. Если Людовик решит отнять у них английские земли и отдать их французам, сколько, по-твоему, продлится ваш медовый месяц?
Сложив руки за спиной, Вильгельм принялся расхаживать вдоль берега реки, вынудив Вилли, таким образом, следовать за ним.
— Я не за этим тебя сюда позвал. Я не стану убеждать тебя в том, что ваш бой проигран, я, скорее, пытаюсь найти во всем хорошее. По крайней мере, у нашей семьи в каждом лагере есть сторонники, и это неплохо, — он прочистил горло. — Я только не хочу встретиться со своим сыном лицом к лицу на поле боя. Если ты собираешься принести клятву верности Людовику, я хочу, чтобы ты мне дал слово, что не станешь сражаться со мной. Я в свою очередь могу пообещать тебе то же самое.
Вилли нахмурился.
— Хорошо, — ответил он после долгого размышления. — Это разумное решение, которое не унижает ни одну из сторон, — он взглянул на своих младших сестер и брата. — Это все, чего ты хотел?