- Лан, прекрати немедленно, - рядом оказалась Ксиаожи. - Он ничего такого не говорил.
Девочка промолчала, видимо, здесь это было табу. Говорить плохо о касте неприкосновенных, которые были вхожи ко двору императрицы, означало появление проблемы. Но, если человек стал одним из них, можно было добиться расположения знати, и достичь видного положения в обществе. Всё, как и везде, от перестановки миров люди не меняются.
- Идут, - упавшим голосом сказала Ксиаожи.
Зихао обернулся к дороге, по ней спускалась процессия из двух паланкинов, каждый из которых несли по четыре голых по пояс носильщика и одного длинного и худого, как жердь человека в длинном халате.
- Этот длинный — лекарь, - прошептала в ухо подростку Лан. - Противный дядька, а в паланкинах — правитель и смотрящий.
- Тихо вы, - шикнул на них отец семейства. - Проявите уважение.
Процессия остановилась у соломенной циновки, на которой лежал Зихао. Из одного паланкина выбрался тучный, круглолицый человек, он пыхтя, как паровоз, подошёл ко второму паланкину. Оттуда выпрыгнул человек в маске какого-то зверя или демона, он сделал жест рукой и правитель, судя по всему, это был Ливей, кланяясь, отошёл в сторону. Зихао увидел, как вся семья упала на колени перед провидцем.
- Ты — тот самый юноша? - спросил человек в маске.
- Да, это он, о великий, - ответила, кланяясь, Ксиаожи. - Богиня отметила его своим вниманием.
- Сейчас я посмотрю на него, - человек взял Зихао за подбородок и взглянул тому в глаза. - Он один спасся после болезни?
- Совершенно верно, господин, - отозвался сзади него Ливей. - Это — сын рыбака, что поборол болезнь с помощью господина…
- Помолчи, - нетерпеливо махнул в сторону правителя человек в маске, и Ливей сразу же замолчал. - Говори, юноша, я чувствую на тебе дыхание смерти и другого мира. Расскажи мне то, что ты видел.
Зихао устал уже болтать, но отказаться было нельзя. Он заново повёл рассказ о мире по ту сторону. Человек в маске задавал вопросы, когда не понимал, о чём идёт речь, но перебил он Зихао всего несколько раз.
- Нюава велика, - он воздел руки к небу. - Но ты не был в её путешествии, Зихао, сын рыбака, какие-то силы за чертой её влияния вмешались в твою жизнь. Я думаю, что тебе не следует идти путём монаха.
Прорицатель замолчал, погрузившись в себя. Никто не прерывал его, хоть, по ощущениям, он и молчал почти полчаса. Правитель переминался с ноги на ногу, уже жалея, что пошёл на поводу у рыбака и потревожил этого важного господина.
- Нюава велика, - повторил ещё раз прорицатель. - Никак не могу увидеть твой путь, юноша, это странно для меня. Видел каждого из здесь находившихся, их путь, их устремления, но не твои. Кажется, я знаю, как тебе поступить, но вначале мне нужно закончить с тем, что я увидел.
Прорицатель встал и подошёл к правителю Ливею.
- Ты должен оставить мысль о похоти по отношению к этой женщине и убийству её мужа.
Глаза всех присутствующих округлились. Ливей побледнел от страха.
- Я считаю, что ты недостоин должности, которую занимаешь сейчас, - мрачно произнёс предсказатель. - Если ты хочешь сразу же закончить свой путь здесь же, я дам тебе меч. Если хочешь замолить свои грехи перед людьми и богиней, то передай половину своего имущества в храм Нюавы, половину — этим людям. После того, как избавишься от имущества, уйдёшь служить помощником в храм и будешь каждый день просить у Нюавы прощения. У тебя сутки на то, чтобы принять решение, бывший правитель Хуангди.
На испуганного Ливея было жалко смотреть. Он кое-как забрался в паланкин и четверо крепких, загорелых дочерна носильщиков, отправились в город со своей нелёгкой ношей. Проходя мимо своих носильщиков, прорицатель поморщился, но останавливаться не стал. Ниже носильщиков нет профессии по статусу, поэтому и поучать их незачем, не поймут.
- Твоя очередь, Чангбу, встань и слушай мою волю. Ты был примерным семьянином и твои мысли отражают только заботу о судьбе жены твоей и детей твоих от рода. Ты был справедлив и почти всегда говорил только правду, основываясь на своих суждениях. Староста этой деревни — бездельник, которого поставил Ливей. По приказу своего друга тот готовил твоё убийство. Я снимаю его с должности и теперь именно ты занимаешь эту должность, распоряжусь, чтобы солдаты освободили его дом и убрали оттуда его скарб. Чангбу, ты будешь жить в этом доме и заботиться о людях своей деревни.
- Позвольте сказать, господин, - Чангбу чуть не бухнулся на колени. - Мне не нужен чужой угол, здесь на берегу мой дом, мой и всей моей семьи. Я хочу быть рыбаком и прославлять имя Нюавы дальше.