- Если они любили друг друга и клялись умереть в один день, то можно считать их клятву сдержанной. Как считаешь? - он посмотрел на Габриель. И увидел...
Долю секунды он казался встревоженным. Потом его губы, уже вытертые белоснежным платочком с кружевной окаемкой, растянулись в едва ли не злорадствующей улыбке.
- Понимаю, понимаю... Прими к сведенью еще кое-что, Гейбл. Если человек перед смертью был одержим каким-то сильным желанием, выпивший его носферату разделит и это желание. Обычно такое длится недолго, но ощущения, безусловно, интереснейшие.
Желание близости сводило Габриель с ума почти так же, как жажда крови не более получаса назад. Будучи не в состоянии больше стоять на ногах, она присела на корточки, зажала ладони между колен.
- Недолго - это сколько? Хотя не важно. Скажи мне лучше вот что... Вампиры могут заниматься любовью?
- Тебя интересует эрекция?
В ответ на его вопрос послышался злобный рык. Герт рассмеялся, опустился на одно колено, подался к девушке.
- «...Мне кажется, белизну ее щек можно превратить в румянец одним-единственным поцелуем. Дозвольте мне попытаться, ваше высочество.
- Разумеется нет! Стыдитесь! Вы предлагаете мне услугу, которую я с большей охотою исполню сам...»
Уложив Габриель на спину, Герт с мучительной неторопливостью принялся расстегивать пуговицы ее одежды.
- Я могу забеременеть?
- Нет. Многие женщины-вампиры об этом жалеют. Но тебя это вряд ли коснется.
- Почему? - просила Габриель, пытаясь привлечь его, ускользающего, к себе.
- Ты не такая, как все, Гейбл. Ты...
- Герт. Прекрати болтать.
- Слушаюсь, моя госпожа, - сказал он и перестал сдерживаться.
Занимаясь любовью, они катались по траве, как двое сцепившихся в смертельной схватке животных. Примятую и изорванную траву и комья земли, вылетавшие из-под каблуков их обуви, крестьяне потом назовут следами борьбы несчастных жертв с неизвестным чудовищем, хотя ни у погибшей девушки, ни у юноши не обнаружится даже пятнышка на одежде, не говоря уже о земле под ногтями.
Утолив и эти свои желания, вампиры отправились в обратный путь. Их движение, столь же стремительное, как и прежде, на этот раз было больше похоже на мягкое планирование. Герт держал Габриель за руку, двигались они почти рядом. Вскоре они оказались под стенами дворца. Герт легко, играючи поднял девушку к окну ее спальни, подождал, когда она спрыгнет с подоконника, и вошел следом.
- Я буду приходить к тебе каждую четвертую ночь. Не забывай запирать входные двери и оставлять окно открытым, - повторил он, устроившись в кресле. Габриель, встав у зеркала, принялась расчесывать волосы. - Если возникнут непредвиденные обстоятельства и тебе понадобится моя помощь, ты сможешь найти меня на старом егерском кордоне в Королевском лесу. Знаешь, где это?
- Конечно. Я ведь оттуда сбежала.
- Именно! Хочешь спросить меня о чем-нибудь?
- Да, - Габриель разговаривала с отражением Герта в зеркале, - Чего мне следует опасаться? Как насчет всего, что связано с церковью?
- Церковная атрибутика неприятна, но не смертельна, - ответил Герт. - Ты при жизни была не очень-то религиозной, так что, если будет нужно, ты сейчас даже в храм зайти сможешь.
- Есть что-то действительно опасное для меня?
- Да. Прямой солнечный свет. Видишь ли - ты должна это знать - вампиры, фактически, живые мертвецы. Ты же читала какие-нибудь страшные истории о вампирах? Они обладают силой, превышающей силу человека, - это так. Ты уже сильнее обычного взрослого мужчины, и с каждой ночью твоя сила будет расти. Они обладают способностью к быстрому заживлению ран - можешь проверить это на себе, если хочешь. Впрочем, лишаться ноги, руки или головы не советую. На то, чтобы отрастить их, уйдет десяток лет. Насчет осиновых колов - тоже неприятно, но не смертельно. А вот если твое тело предадут огню, из пепла ты уже не восстанешь. Попадая под солнечные лучи, мы как будто бы сгораем. Но это не совсем так. Под воздействием солнечных лучей, Габриель, мы скоротечно разлагаемся. До праха, который так похож на пепел. Ожоги можно вылечить. Но восстановиться полностью - никогда.
- Значит, не гулять мне больше с сестренкой по лужайке летним солнечным денечком.
- Подолгу не гулять. Но не расстраивайся...
Она рассмеялась, отложила щетку, обернулась.
- Расстраивайся или нет - ничего же не изменится от этого, правда? Но я думаю, что смогу привыкнуть ко всему этому.
- Вот! - воскликнул Герт и поднялся с кресла. - В этом-то все и дело!
- В чем?
Подойдя, он обнял Габриель за плечи.
- Ты обладаешь сильным духом, Габриель. Твоя жажда жить неутолима. Знаешь, сколько молодых вампиров погибало из-за предрассудков против убийства?