- Доброй ночи, прекрасная леди Гейбл! Позволите войти?
- Здравствуй, - Габриель отступила от окна, впуская в комнату Герта. Он выглядел не менее элегантно, чем прошлой ночью. Не дожидаясь его напоминаний, она заперла двери.
- Ты сказал, что будешь приходить каждую четвертую ночь. Почему ты пришел сегодня? Что-то случилось?
- Нет. Я просто беспокоился о тебе и решил зайти. Как твои дела?
«Моя сестра страстно влюблена в моего бывшего любовника, обеих нас собираются выдать замуж, а отец решил жениться на своей любовнице, которая, возможно, является его дочерью», - мысленно ответила Габриель. Вслух же произнесла:
- Все в порядке.
- Ощущение сытости понравилось?
Она невольно улыбнулась.
- Да.
- Через пару дней ты снова проголодаешься, и тогда я приду.
- Так для чего ты пришел сегодня?
- Вчера я забыл тебе кое-что сказать. Если что-то случится и тебе понадобится моя помощь, ты можешь найти меня на старом егерском кордоне в лесу неподалеку от замка.
- Ты сказал мне это вчера.
- Да? Надо же! - наигранно удивился он. - Совсем забыл. А я сказал тебе, чего не следует делать?
- Конечно. Не следует плодить других вампиров.
- А что для этого следует делать?
- Допивать человека да конца, если ты его укусил. Герт, ты что, пытаешься меня проэкзаменовать?
Он рассмеялся, потер пальцами под носом.
- Извини.
Габриель ожидала продолжения. Герт сделал круг по спальне и снова остановился напротив нее.
- Ты сказала, что все в порядке. Это значит, ты решила сама справиться с проблемами, которые у тебя появились, так?
Она нехотя кивнула.
- Ну, ладно. В любом случае, ты знаешь, где меня найти, - он отступил к окну. - Увидимся.
Он попрощался, но не уходил. Габриель пригляделась к его лицу и его позе - и тут поняла, зачем он пришел.
- Не торопись, Герт, - попросила она тихо. - Закрой, пожалуйста, окно, а то что-то слишком свежо. И потуши свечи.
Остаток ночи она провели вместе. Как любовник Герт не уступал Стюарту, но этот юноша не выходил у Габриель из мыслей. Только прохладная кожа носферату, делившего с ней постель, его изысканно-неторопливые прикосновения отвлекали ее. Это было как если бы прохладный ветер обрел плотность и принял обличие мужчины. Наконец Герт спросил:
- Хочешь его убить? Того парня? Как его зовут?
- Стюарт. Ты можешь читать мысли?
- Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, о чем ты думаешь. Но - да, я умею читать мысли. Я к твоим услугам, если это может тебе понадобиться. Так что?
- Нет. Я не хочу его смерти. Но я не знаю, как буду жить, когда он объявится здесь. Он ведь будет не один, с кузеном. Отец решил, что нам с сестрой пора выходить замуж. Это не очень своевременно.
Герт задумался.
- Когда они приезжают?
- Я не знаю.
- Постарайся узнать.
- Хорошо, постараюсь. И что ты будешь делать тогда?
- Я поговорю с сообществом носферату. Возможно, тебе придется покинуть замок... Да не смотри на меня с таким возмущением! Исчезнешь незаметно, а потом откуда-нибудь из Нового света напишешь, что сбежала из-под венца со своим настоящим возлюбленным.
- С тобой, что ли?
- Можно и со мной, - Герт обнял ее бедра и мягко, но настойчиво предложил девушке опробовать себя в качестве наездницы. Габриель не возражала. Как уже говорилось, ей нравились жеребцы.
- Скоро я познакомлю тебя и с другими носферату, - сказал Герт. - Только не наделай глупостей, Габриель. Пожалуйста, не наделай глупостей...
Ночь пятая. Старые и новые знакомые
Ночь пятая. Старые и новые знакомые
1. Женихи
Пожалуйста, не делай глупостей, - твердила Габриель про себя, спускаясь вместе с Кетрин по парадной лестнице. Впрочем, какую глупость она могла сделать? Поцеловать Гордена при всех так, чтобы стало понятно, какие между ними отношения? Ведь они были не просто знакомы, а знакомы очень близко... Но, с другой стороны, между ними все было кончено. Или, может, улыбнуться гостям и прислуге, суетливо снующей туда-сюда с чужими вещами, всей своей загробной улыбкой, чтобы забирались в свои экипажи и катились из этих мест подальше да побыстрее?.. Габриель нервничала, в голову лезли глупости.
Между тем молодые мужчины, ожидавшие внизу, приветливо улыбались невестам. Стюарт был великолепен. Высокий рост и широкие плечи удачно подчеркивала дорогая, отлично сшитая одежда. Вьющиеся кудри придавали его облику романтичности, полные губы алели нежно и притягательно. Стюарт был томным, несколько вальяжным зеленоглазым блондином, античным божеством высшего света, и среди его поистине олимпийских жестов был один особенно притягательный: Стюарт имел привычку чуть запрокидывать голову, наклоняя ее при этом влево и показывая точеную линию подбородка и кадык. Смотрел он при этом из-под прикрытых век и иногда теребил шейный платок. Ничего притягательнее, ничего эротичнее в высшем свете не существовало.